И вот теперь, когда судьба предоставила мне возможность на деле применить все свои знания и скрытые во мне футбольные таланты, я вдруг почувствовал себя беспомощным щенком, которого бросили в холодную воду. Вероятно, такое же ощущение было и у моих партнеров. «Боже мой, — с ужасом подумал я, когда мы толпой бросились вдогонку за мячом, — и это называется «болельщики», «знатоки футбола»! Где же техника обводки мяча, где тонкая и мудрая тактика игры?!»
Каким-то чудом мне удалось овладеть мячом. В ту минуту, когда, упоенный успехом, я гнал его к воротам противника, над ухом раздался чей-то умоляющий, прерывистый шепот.
— Подкинь мне. Голубчик, подкинь… Я реализую… Ты — мне, я — тебе.
Я узнал нашего нападающего Тюфяева, Лицо у него было красное, как свекла, по жирным щекам текли струйки пота. «Дудки, — подумал я, — забить гол мы уж как-нибудь и без тебя сумеем».
Изловчившись, Тюфяев подставил ногу, и я растянулся на траве. Раздалась трель свистка, судья остановил игру.
— За грубое нарушение закона, — строго сказал он Тюфяеву, — назначаю одиннадцатиметровый.
«Так тебе и надо, — злорадно подумал я, — в другой раз будешь знать, как подставлять ножку своему же игроку».
— Пострадавший, бейте в сторону ответчика одиннадцатиметровый, — предложил судья.
Обрадовавшись, я схватил мяч и побежал к воротам противника.
— Позвольте, — возмутились тонкие, — это ваш игрок нарушил правила — вы и бейте штрафной в свои ворота, А мы тут причем?
— Одну минуточку, — спохватился судья, — и в самом деле получается какая-то петрушка. Надо провести дополнительное дознание.
Листая на ходу зеленую книжицу, судья и его помощники отошли в сторону.
Через несколько минут судья объявил:
— К сожалению, в правилах я этого не нашел. Объявляю мяч спорным.
Игра возобновилась. Не прошло, однако, и пяти минут, как капитан тонких, Сидор Иванович, до этого с глубокомысленным видом стоявший в центре поля и делавший указательным пальцем такие движения, будто подсчитывал голоса на профсоюзном собрании, вдруг пронзительно закричал:
— Стойте! Это жульничество! У толстых тринадцать игроков вместо одиннадцати.
Судья, а вместе с ним игроки и зрители принялись пересчитывать. Одни говорили, что игроков и в самом деле больше, чем полагается, другие доказывали, что, напротив, одного или даже двух игроков не хватает. Тогда судья построил нашу команду и проверил игроков по списку. Лишним оказался маленький, похожий на биллиардный шар, библиотекарь Семипалатинский. Он слезно упрашивал оставить его в команде, но мы были непреклонны.
