— Так что, когда ты был молодым?
— Как ты думаешь, куда мы идем?
— Я думаю — в гости.
— К кому?
— Наверное, к одному человеку. А ты, я вижу, хорошо изучил эту тропинку. Даже в темноте знаешь, где тут канава.
Сам не знаю почему, но я как-то сразу понял, что мы идем к женщине. Сначала я подумал, что к Саше, а потом решил, что нет, не может этого быть.
В последнее время она совсем пропала. Один только раз я встретил ее в «Гастрономе». Мне неудобно было спрашивать у нее, почему она не приходит. Я просто сказал:
— Наверное, у вас много работы, да?
— Очень, — ответила она, — очень много. — И улыбнулась как-то грустно.
— Черт знает что! Лампочку не могут повесить!
Мы шли через какой-то темный двор. Я чувствовал, что папа волнуется, и решил пойти ему навстречу.
— Ты хочешь, чтобы я ей понравился? — спросил я.
— Во всяком случае, стараться не надо.
— От меня будет что-нибудь зависеть?
— В моей жизни давно уже нет ничего такого, что бы не зависело от тебя. Сюда.
Мы вошли в темный подъезд и поднялись на третий этаж.
— Ну что ты горбишься? Грудь вперед, выше голову.
Папа подошел к той двери, что прямо против лестницы, и позвонил.
Никто не отозвался.
Мы постояли. Папа зажег спичку, посмотрел на часы и еще раз позвонил.
— Наверное, спит, — сказал я.
— Вряд ли.
В темноте я не видел папиного лица, но по голосу мне показалось, что он немного растерян.
— Некоторые любят по вечерам в магазин ходить, — сказал я. — Это правильно. Тогда утром всегда свежие продукты.
— Ах ты, Лука-утешитель. — Папа вдруг засмеялся. — Пошли домой, — сказал он. — Как раз тот случай, когда лучше всего довериться судьбе.
— Судьба — индейка, — сказал я. — Давай подождем. А то что же? Шли, шли! Ехали, ехали…
— Ничего, — сказал папа. — Я считаю, что это время зря не потеряно. Пошли!
Наконец-то я получил пятерку у Леонида Витальевича. Не знаю, кто из нас больше доволен.
На большой перемене все вышли из класса, а я остался.
— Привет тебе от мамы, — сказал Леонид Витальевич.
— Спасибо.
— Ну как Новый год?
— Так себе. А у вас?
— А мы вдруг в гости пошли. К соседям. Я все боялся, что ты придешь. Записку даже оставил.
— Я не смог.
В последнее время Леонид Витальевич очень изменился. Он стал как-то спокойней, уверенней, и ребята к нему привыкли.
Хотя по-прежнему он сам не пишет на доске, но теперь уж на это никто не обращает внимания. То, что он заставляет писать Светку, многим даже нравится: Светка такая аккуратная, и почерк у нее четкий, списывать после нее с доски одно удовольствие.
