На этот раз все обстояло как будто совершенно иначе: нужно было проверить заявку уже работающих на месте старателей, проехать путь в три тысячи километров. «Что же, Филипп Егорыч, — думал Аргунов, — доберемся и до твоей россыпи, посмотрим, какое у тебя золото».
— Три тысячи километров! Только подумать, три тысячи! — говорил Узов и быстро ходил от стола к двери, запрокинув далеко назад голову, как будто он хотел увидеть и на потолке это большое расстояние. — И проехать по бездорожью, — добавил он, подходя к окну.
За окном ветер гнал снег, где-то лязгало на крыше железо, ветки бились о стекло, на улице стоял шум, как будто мимо проходило грозное войско Ермака.
Узов был среднего роста, сутуловатый. Небольшая борода аккуратно подстрижена. Лицо бледное, веки воспалены, как у человека, которому часто приходилось работать по ночам. Узов мальчиком, после смерти родителей, начал работать переписчиком. Теперь он главный бухгалтер управления Союззолота. Всю свою жизнь он работал в кабинетах.
— Мне иногда приходится, — говорил Узов, — ездить на прииска за полсотни, за сотню верст, а ведь здесь… здесь… только подумать и то мороз идет по коже. Честно говоря, что-то боюсь такой дороги.
Инженер Якорев, тучный и малоподвижным человек, откинувшись на подушку, проговорил:
— Вот если бы можно было немного подлечить сердце или сбросить десяток лет с моих шестидесяти, то я с удовольствием и, даже не рассуждая, бросился бы в эту дорогу.
— Да вы поймите, — обращался Узов к Якореву, — теперь наступает время, когда у нас здесь посыплется, буквально посыплется золото, и программа будет перевыполняться из декады в декаду, из месяца в месяц, когда мы можем видеть, что и наш труд дает обильные плоды, и в это время уезжать?
— Ну и что же? — басил Якорев. — Да вы там можете такое развернуть, о чем даже сейчас подумать трудно.
— Доедем, Андрей Матвеевич, доедем. Я знаю, сначала вам будет трудно, а потом… а потом все пойдет как по маслу, — успокаивал Аргунов Узова.
Узов стоял, широко расставив ноги, поджав губы. «Хорошо ему так рассуждать! — подумал он про Аргунова. — Его вся жизнь как будто специально готовила для этой дороги. Родился в семье шахтера, потом еще мальчишкой пошел гонять лошадей в приводе шахты, а когда исполнилось восемнадцать, стал работать забойщиком, потом каторга, революция, партизанский отряд, и вот жизнь в тайге по приискам, а я всю жизнь не вылезал из конторы. Теперь попробуй я сунуться в такую дорогу. Что со мной станется?»
