Рой мыслей проносился в голове Аргунова. Он мысленно побывал на всех Аларских приисках, поговорил с товарищами. «Что же это вы, Николай Федорович, решили нас оставить? Мы подготовили все объекты, затратили так много труда, теперь только и работать», — говорили одни. «Зачем вы решили ехать на Север, разве здесь мы больше не найдем богатого золота? Ведь находили и еще найдем. Пусть создает себе славу тот, кто не имеет ее, а вас и так знают, зачем вам все это? Шутка ли зимой на Север!» — твердили другие.
Аргунов отогнал навязчивые мысли и сказал:
— Трудно будет, Петр Ильич, очень трудно.
— Да, трудно, — согласился начальник управления, — с грузом проехать такую дорогу, сохранить людей, чтобы по приезде на место можно было сразу приступить к разведке, очень трудно. Но вы должны быть счастливы, что выполняете такое важное государственное задание, — сказал он в заключение.
Поздно вечером Аргунов возвращался в гостиницу.
Много историй о богатом золоте пришлось ему выслушать за свою жизнь. К нему часто приходили старатели и рассказывали, что в тайге в каких-нибудь тридцати-сорока километрах отсюда, возле ключа такого-то, по реке такой-то есть золото. Когда спрашивали этого открывателя, откуда ему известно о золоте, то оказывалось, что история о когда-то найденной россыпи шла еще из третьего поколения от деда. Будто бы когда-то «фартовый до золота» дед нашел свой фарт и только начал мыть, как у него вышли продукты. Он на месте найденного золота свалил для приметы громадную сосну и вышел из тайги, а потом вскоре заболел. Про богатое золото рассказал своему сыну в день своей смерти. Сын сеял хлеб, и ему некогда было пытать свой фарт. Иногда случалось, что этот сын-крестьянин ходил на то место, но по тайге прошел пожар, и все приметы сгорели. Сгорела и та, сваленная дедом сосна. И вот теперь пришел уже внук делать заявку. Он просил денег, продуктов и был готов ехать сейчас же.
Были и более убедительные рассказы, в которых не найдешь как будто и слова лжи; слушая их, уверяешься, что в указанном месте действительно есть золото, так как этот рассказ ведет человек, прекрасно знающий природу дорогого металла. Он подробно расскажет, какие там по цвету породы, большая ли глубина ям, какой в яме шлих, какое по виду золото: или крупное, как тараканы, или мелкое, как мука. И вот этот человек рассказывает, что его отец в старое время занимался хлеборобством, а зимой ходил по приискам на заработки. Однажды он пробил яму в пади, где-нибудь здесь недалеко от прииска. Этот открыватель назовет вам и падь, расскажет, где она находится, потому что он с отцом бывал там. И вот в этой яме оказалось богатое золото, но тут как раз наступила пасха, отец ушел праздновать, а когда вернулся, яма была полна весенней воды, потом отца взяли на германскую войну, и он там погиб. Золото лежит целое, и никто о нем не знает. Этот первооткрыватель уже всюду обращался, по ему отказывали, вот он и пришел теперь за помощью сюда. А когда ставили там разведку, то даже признаков золота не оказывалось. Все рассказанное было вымыслом, хотя заявитель и не хотел обманывать. Нет, он от всей души жаждал помочь предприятию, в котором сам работал. Он много думал, где бы найти золото, и не одну яму пробил в тайге, питаясь одними сухарями. Мысль, что где-то вот здесь есть золото, он растил, вынашивал изо дня в день в течение нескольких лет, подкрепляя другими свежими рассказами о найденном золоте. Он настолько все это внушил себе, что сам стал верить в несуществующую богатую россыпь и, когда золота все-таки не находили, то он был удивлен больше, чем те, которые ставили разведку.
