Светало. В зеленовато-голубое небо все больше вливалось розовой свежести. От Вага тянуло таким бодрящим ветерком, что партизанам не терпелось выскочить из своих укрытий и самим броситься навстречу неприятелю.
А взвод жандармов, между тем, приближался. Уже слышно было как дружно, в ногу топают сапоги по гулкому асфальту еще спящей улицы. Впереди шагал офицер в парадной форме.
— Да что они, на парад собрались? — удивленно спросил Величко Брезика.
— Видно чувствуют, что это их последний парад, — ответил тот, жадно докуривая папиросу. — Товарищ командир, иди на крыльцо, чтобы тебя не видели.
Величко нехотя послушался — сделал два шага назад. Однако на крыльцо не ушел, а остановился за толстым стволом бука с кругло постриженной кроной и взял свой автомат на изготовку.
Взвод остановился в ста метрах от гостиницы, когда Ян Брезик уже поднял было руку, чтобы дать команду своим бойцам стрелять. Жандармы так щелкнули каблуками, что, казалось, проснулось все местечко. А парадно одетый офицер вдруг выхватил белый флаг и, подняв его перед собой, церемониальным шагом двинулся вперед.
— Не стрелять! — громко приказал Величко.
Брезик на словацком языке повторил это и направился навстречу парламентеру.
Встретившись на середине пустынной улицы, начальник жандармского взвода, посланного на подавление партизан, и командир словацкого партизанского отряда отдали друг другу честь, потом крепко пожали руки и вместе, как старые знакомые, подошли к гостинице, где их ожидал Величко.
Здесь начальник жандармского взвода сообщил, что среди его людей нет ни одного, кто желал бы стрелять в русских или словацких партизан. Вот в немцев — в тех бы с удовольствием. И он указал на двух пленных жандармов.
— Пленных мы не убиваем, — заметил Величко. — Но и возиться нам с ними некогда. Так что забирайте их. Подержите где-нибудь до прихода Красной Армии.
— В Брезно бы их, на каторжные работы вместо немецких антифашистов, — сказал начальник жандармского взвода. — Ладно, с ними мы решим, что делать. А как будет с нами?..
Брезик посоветовался с Величко и дал ответ:
— Мы понимаем, что путь назад, к Шане Маху, вам закрыт, так что действуйте самостоятельным партизанским отрядом. Берите к себе других жандармов. Лучше всего вам остаться здесь, во Врутках, чтобы не пускать немцев.
— Будете нашей заставой с севера, — улыбнулся Величко.
— Товарищи коммунисты Словакии! Идя на ваше собрание, мы волновались как перед экзаменом. Нам казалось, что каким-то чудом возвращаемся в революционное прошлое наших отцов. Подпольное собрание, да еще с такой разветвленной по всему городу системой охраны и сигнализации! О таких собраниях мы, советские коммунисты, как и о самой революции, в основном знаем только из книг. И все это овеяно для нас романтикой. — Егоров, несмотря на то, что голос у него был сильный, говорил негромко. — На подпольном собрании коммунистов, да еще в другом государстве, — он посмотрел на Мыльникова и Ржецкого, словно просил подтверждения своим словам, — мы впервые. Но чувствуем себя так, словно вернулись в свои первичные партийные организации, где нас знают и мы знаем всех.
