— Скорей, Янош, скорей! Мы должны успеть к завтраку! — наконец не выдержав, воскликнула она.
— Ну я ж давал тебе бутерброд. На, еще перекуси на ходу.
— Не то, Янош! Не то. Идем скорее!
Вся огромная лысина Прашивой, залитая утренним солнцем, напоминала многолюдный, шумный город, а Камень Яношика — его неприступную железную крепость.
Между палатками, которые были разбиты на склонах голи, под буками, как по улицам, с громкими песнями маршировали отряды вооруженных людей. Ничего не осталось тут от шалаша бачи Лонгавера.
— Это из бригады Героя Советского Союза Егорова! — любуясь выправкой партизан, заметил Ян. — Здесь школа для новобранцев. А сегодня, видно, что-то готовится, потому что маршируют не только новобранцы.
Из-за скалы появился отряд словацких младших командиров. Эти шли с винтовками «на плечо» и так чеканили шаг, что земля гудела. Следом двигались словацкие солдаты. Они протяжно пели старую, суровую солдатскую песню.
Жадно вслушивалась Иланка в переделанные на партизанский лад знакомые слова.
И тут словно пламенный вихрь ворвался на голю — быстро, как на штурм, как на баррикады, пошли французы. Стройные, подтянутые. Они были в новой форме словацких офицеров, но с красными партизанскими ленточками на синих сдвинутых на бок беретах и с трехцветными нашивками на рукавах. У их командира да красной ленточке горела звезда.
Иланка сначала не поняла, что за песню поют эти люди. Лишь потом разобрала немного искаженный мотив уже знакомой ей «Катюши».
— Это они взорвали тоннель у Жилина! — с гордостью кивнул в сторону французов Ян.
— Словно начиненные ненавистью! — Она долгим взглядом проводила их.
— Яно, мы тут найдем бачу? — спросила Иланка.
— Он теперь представитель Словацкого национального совета в бригаде Егорова и должен быть в штабе, — ответил Ян.
Внимание девушки привлекли двое партизан, которые стояли на самой вершине Камня Яношика, под высоко вздернутым флагом. Главные дозорные.
Эх, сама героя провожала
В дальний путь, на славные дела.
Боевую саблю подавала,
Вороного коника вела.
Эти слова незнакомой Иланке песни послышались с северной стороны горы, откуда быстрым походным маршем двигался отряд словацких добровольцев, по большей части детвян. Почти все они были в кожаных жилетах с вышитыми манишками, в полотняных штанах, широких, но коротких как юбки, с кружевами внизу по оборке, в черных шляпах, многие с валашками вдобавок к современному оружию.
Этот отряд обогнали двадцать всадников на горячих вороных конях. Мадьяры! Девушке так полюбилась песня, которую пели они на польском языке, что она смотрела им вслед, пока не дослушала до конца.
