Видя такую решительность, Томчак сказал: все это свалилось на них столь неожиданно, что он не знает, как тут быть, и попросил дать ему пару часов на размышление. Уговорились снова встретиться здесь перед ужином.
Вечером Томчак пришел один. Он пообещал, что сам с товарищами поведет Василия куда тому надо. При этом подчеркнул, что сделает это даже в том случае, если его и товарищей не примут потом в партизаны.
— А что много набирается охотников идти на Прашиву? — с некоторой тревогой спросил Василий.
— Сейчас половина Словакии готова отправиться на Прашиву, — ответил Томчак. — Здесь пока восемь человек. Один санитар. У некоторых дома оружие, они его возьмут с собой. Двоих придется «похоронить», чтобы гестапо не мстило семьям за уход к партизанам. С врачами уговор о фиктивной смерти этих больных уже есть. А вы молодец, — закончил он, — так играть роль глухонемого может только опытный конспиратор!
Похвалу Мельниченко пропустил мимо ушей и высказал сомнение насчет такого большого отряда.
Томчак усмехнулся.
— Люди, которые собрались вокруг нас, очень уж хорошие, жалко их оставлять. Все они побывали в свое время в тюрьмах да в лагерях, и теперь их ждет здесь участь не лучше. Они хотят бороться! Учтите, если русские не возьмут нас к себе, станем действовать самостоятельной группой или найдем словацкий отряд…
Неожиданно для врачей на следующий день оказалось очень много выздоровевших, которые настоятельно просили выписать их немедленно. Мест в больнице не хватало, поэтому выписали всех, кто желал.
Когда начало темнеть, в лесу за Вагом собрались вчерашние больные. Все, кроме Томчака и Яноша, были приятно удивлены, что среди них оказался и «глухонемой». Услышав его веселый рокочущий бас, санитар, который ушел из города со своими пациентами, долго не мог успокоиться.
— Ну, бетяр! Грдина!
Мельниченко хохотал, слыша далеко не синонимичные слова — проказник и герой. И все рассказывал, как ему иногда хотелось вмешаться в их спор о партизанах или событиях на фронте.
Сердобольный санитар часто посматривал на его забинтованную ногу.
— Надо было бы вам все же с недельку еще полежать. Идти по горам с такой ногой — это невероятно!
— За что же тогда вы меня назвали грдиной? — простодушно удивлялся Мельниченко. — Не будем терять времени! Итак, чем мы богаты?
— У нас есть три пистолета. — Томчак передал один пистолет Василию. — Две винтовки, десять гранат…
— И десять гранат не пустяк! — неожиданно пропел Василий от избытка чувств.
