— Смотри, какой красный солдат! — восклицала Верочка и тянула за собой Дениса на другую сторону улицы, к висевшему на заборе плакату с большим, во весь рост, красноармейцем. И красноармеец, и слова на плакате — все было красным.
Верочка, обращая на себя внимание прохожих, громко читала:
— «Товарищи! Записывайтесь в Красную Армию!..» Обожаю военных! Когда папочка был офицером, я с ума сходила от его эполет, аксельбантов… А что это? — перебегала она к объявлению. — «Товарищи рабочие! В последний срок (24—30 апреля) обсудите и проголосуйте открытым голосованием важный вопрос о максимуме и минимуме заработной платы. Совету нужно ваше мнение по этому вопросу». Что значит максимум-минимум? Значит, рабочие сами себе определят жалованье? Что за глупость! — без умолку болтала она. — Ты посмотри, сколько нищих, бедных, оборванных людей — и, конечно, все хотят больше денег. Марфа, например, продала уже все наши вещи — как она собирается дальше жить?.. Денис, это наш трамвай! Ведь он идет за город, правда? Догоняй меня!
Они вскочили в трамвай, который уже трогался, и заняли места на довольно свободном конце длинной лавки.
— Представляешь, недавно Марфа встретила одну старую мамину подругу — ее почему-то все называли «генеральшей», хотя она вдова всего-навсего подполковника — и рассказала ей обо мне. И знаешь, что ей на это ответила генеральша? Она сказала, что мамочка никогда домой не вернется, потому что ее сестра, а моя тетя, уже давным-давно живет где-то на юге, и что мамочка обманула и забыла меня. Это какой-то бред. Ужас, ужас!
Последнее Верочка не сказала, а выкрикнула с такой болью, что Денис, не ожидавший такой внезапной перемены в настроении друга, не знал, как утешить Верочку, и только беспомощно оглядывался вокруг, словно ища поддержки.
Но никто из пассажиров не выразил ни сочувствия, ни даже недоумения — чужая беда их давно уже не волновала.
9
У Глебучева оврага они сошли, и Верочка предложила подняться на Соколовую гору.
— Знаешь, я решила этот день провести с тобой там, где мы еще не бывали. Я хочу, чтобы он не был похож на все другие, запомнить его на всю жизнь!.. Денис! — вдруг смерила она его взглядом. — Ты обратил внимание, как я выросла? Мы почти сравнялись с тобой, мы стали совсем взрослые, правда? — Она осторожно, словно желая убедиться, коснулась пальцем темного пушка на его верхней губе, и большие синие глаза ее погрустнели.
До самого подножия Соколовой горы шли молча. Денис понял, что Верочка снова думает о своей матери, и не мешал ей.
