— Чужая, тятя. Отдать хотел…
— Сам вижу, чужая. Чья?
Савелий Кузьмич, не терпевший в семье никаких недомолвок, боднул взглядом притихшую Степаниду, сердито приказал:
— Говори! Чего воды в рот набрали!
За столом воцарилось тяжелое томительное молчание. Степанида, не зная, с чего начать, молитвенно смотрела на сына. И все же мало-помалу, ответ за вопросом пришлось рассказать все. Рассказал Денис и о последнем посещении Стронских. И удивительно, чем дальше и подробнее излагал он свои отношения с Верочкой, спокойнее и мягче становилось лицо родителя, одобрительнее смотрели из-подо лба его серые глазки.
Выслушав, Савелий Кузьмич поучительно сказал:
— Не гоже, сынок, от отца ажно в самой малости хорониться. Потому отец — он отец. И все протчее. — Последнее Савелий Кузьмич произнес с трогательным волнением, явно довольный повинным откровением сына. И вдруг заговорил быстро, отрывисто: — Советская наша власть не супротив детишек воюет. А которые не так брешут — сами они брехуны и советской власти помеха. Этак нам и в Советах разобъясняли. В цирке, сынок, бывал? Волка с козой вместях видел? А почему он козу не съел? А потому как его махонького от волков отлучили и волчью повадку его умный человек другой заменил, понял? Так и барчук твой. Зла у нас к нему не могет быть, потому как своего ума у него еще нету, а мути — тьма. Ему, что тому волчонку малому, повадку надоть менять. И крале твоей, и всем протчим. Покуда трудов особых в перековке той нет, опосля трудней будет. И ссылать детишек альбо другим чем казнить советская власть не станет. Постарше кого — и тех выпустила, сам знаешь. А что насчет дома ихнего, что отняли, так ты умом прикинь: кому должно пользу препочесть — крале твоей альбо всему народу? Вот откель суди и наперед мое отцовское слово помни.
Денис, не ожидавший от отца такого суждения, жадно ловил каждое его слово, силясь уяснить смысл сказанного. Значит, отец не против его дружбы с Верочкой? Он даже прощает Игоря, чего не мог сделать Денис. Какой же он добрый, отец! И растроганная, счастливая тем, что все кончилось миром, терла украдкой глаза Степанида.
3
С того дня Денис часто уезжал в город и до сумерек бродил улицами или усаживался где-нибудь на скамейку, вглядываясь в потоки прохожих, отыскивая среди них Верочку или Марфу. Так продолжалось неделю, две, изо дня в день, пока два немаловажных события не потрясли затон, временно отвлекли Дениса.
Началось с баржи.
