Паршин несколько раз приходил к вокзалу и смотрел в сторону города, теряя надежду на встречу. Наконец он увидел Надю. Она была еще далеко, но он узнал ее по знакомой походке, по платью, по каким-то неведомым признакам. Он выпрямился и вытянулся, точно подрос. Казалось, вот-вот он взмахнет руками, как крыльями, и понесется к ней.
«Наденька!.. Наденька!..» — тихо говорил он, и когда она приблизилась, он быстро пошел к ней и протянул руки:
— Надя! Наконец-то! Я ждал, что ты придешь…
Она, волнуясь, спросила, давно ли он тут. Потом они пошли рядом, не видя вокруг себя никого.
На станционных путях было безлюдно, и им никто не мешал говорить о самом близком, сокровенном и волнующем.
Она рассказала ему о предложении, сделанном Черновым, и о своем желании принять участие в обороне города. Он нашел, что предложение Чернова, конечно, лучше, чем то, о чем думала она, — девушке, не обученной военному делу, нет необходимости подвергать себя смертельной опасности. Надя по тону слышала, как он тревожится за нее. Ей становилось боязно и не хотелось расставаться.
Они сидели на деревянном упоре тупика запасного пути и продолжали беседовать, не замечая времени.
— Если мы оставим город… — сказал он осторожно.
— Оставим, — вздохнула она.
Он помолчал и украдкой посмотрел на ее задумчивое личико, обращенное к двигающемуся составу.
— В первые дни ты не должна показываться в городе. Ты понимаешь…
— Понимаю. Я буду вместе с Феней. А завтра я пойду в село Хлебинку. Это от города верст шесть. Там у меня есть хорошие знакомые.
— Они знают, где ты работаешь?
— Я им говорила — рассыльной. Но вообще-то они не любопытные и не вызывают у меня никаких опасений.
— Часто появляться на глаза в тех местах, где ты ходила, не следует. В самом деле, хорошо бы тебе устроиться куда-нибудь рассыльной. Такая работа дает много преимуществ для наблюдений.
— Я сама так думала.
— Это было бы очень хорошо. Но все документы, связанные с твоей работой, с комсомолом, уничтожь как только придешь домой.
— Я это помню.
Потом они молчали. Он гладил ее руки и прижимал их к своему лицу. И никто из них не хотел первым сказать о том, что разлука близка.
Мимо них, не то прибывая, не то отправляясь, шел товарный поезд. С тормозной площадки почти против них соскочил красноармеец, опоясанный пулеметными лентами, с винтовкой за плечами.
— Хрущев! — крикнул Паршин. — Ну, как дела?.. Что нового?!
Устин подтвердил прежние разведывательные данные и назвал несколько новых населенных пунктов, занятых казаками.
