Томас, внимательно осмотрел уздечку, понял — таки, что к чему и вымолвил:
— Я, господин Артакс, семьдесят с лишним лет на свете живу, но такого не видел.
— Так ты уже сам понял, что конь умница, — усмехнулся я.
— Да я не про коня, а про хозяина. Кони — то, они все разумные, а люди не очень.
— Все когда — нибудь бывает впервые, — хмыкнул я, повторяя расхожую мудрость. — Ладно, вы тут пока без меня побудьте, а я пошел. Да, вот еще что, — обернулся я к Томасу, — Оказывается, у вас живет дочь прежнего хозяина? С чего вдруг такая щедрость?
— Жалко девку. Дома лишилась, родственников нет, — вздохнул Томас. — А замуж ее кто возьмет? Бесприданница и на рожу не шибко… Вот мы с Курдулой ее и приютили. Вы уж простите, что сразу не рассказали. Думали, вдруг да прогоните девку.
— А теперь думаешь — не прогоню?
— Вы — хозяин, — пожал плечами Томас. — Земля ваша и дом, где мы живем, он тоже ваш. Но я так скажу, что гнать не стоит. Убытков от нее нет. Вы же, вроде бы, нас с Курдулой на службу берете? Ну, коли мы при службе, то пока живы, Кэйтрин прокормим. Раньше — то хуже было.
— Как хоть и жили — то? — заинтересовался я.
— Да так вот и жили, — вздохнул старик. — Огородик у нас небольшой есть — репу с морковкой сажаем. Куриц пять штук. Ну, я еще наловчился силками голубей ловить. Курдулу иной раз стряпать звали — на свадьбы там, да на похороны. Меня мужики звали, если с лошадками что не так — ну, кобыла разродиться не может, болезнь какая. Бедствовали, конечно, но с голоду не умерли.
— А дочка хозяйская на вашей шее сидела?
Верно, конюху не понравилась моя усмешка и он принялся защищать нахлебницу.
— Почему же на шее? Она, хоть и господская дочка, не белоручка. И стряпала и стирала. К тому ж, девка она головастая. Советы всегда дельные давала. Она же, когда фрау Йорген слегла, все хозяйство по дому на себе тянула. Народ говорит — это фройляйн Кэйтрин с ростовщиком торговалась. Мол, за усадьбу и землю он ей семьсот талеров отвалил, хоть красная цена не больше трехсот.
«А Мантиз, злодей этакий, не постеснялся взять с меня целую тысячу!» — вяло посетовал я. Я до сих пор соизмерял здешние цены с теми, что были в Швабсонии. А там — или, как здесь говорят — по ту сторону гор, усадьба с землей потянула бы тысяч на сорок, а то и на пятьдесят.
— Господин Артакс, если вы не слишком спешите, можно я коня искупаю? — робко спросил Томас.
Возможно, старик и на самом деле хотел искупать гнедого, может просто хотел уйти от неприятного разговора. Что ж, не буду настаивать, да и Гневко никогда не возражал против купания.
