Два брата отдыхают в своих лодках и ждут, пока я разберусь с уловом. Темной ночью лодка покачивается на волнах, и если не разговариваешь, то умиротворенная атмосфера поднимает настроение. И тогда нет лучшего занятия, чем думать, тихо петь или вспомнить дела, случившиеся прежде минувшего дня.
Несколько лет назад, после того как двое братьев стали запасными гребцами на Чинадкеран (десятиместная лодка), мой старший брат покинул этот мир. Так что ответственность за обучение племянников была возложена на меня как младшего брата. Например, толкование поэзии, устные семейные предания, история племени, наблюдение за погодой, как строить лодки и дома, – все это, а заодно и элементарные знания о том, как мужчины тао ведут себя в море… Если мужчина не умеет построить лодку, то он вообще ничего не стоит! Разве можно жить на острове и не любить океан всей глубиной души, не говоря уже о том, чтобы воспевать его в традиционной поэзии в самых возвышенных выражениях. К счастью, оба брата отличались превосходными умениями, особенно в судостроении, погружении и рыбной ловле. Делали они все это лучше, чем их умерший отец. Это всколыхнуло в глубине моего сердца чувство гордости, которое трудно выразить словами.
В маленькой бухте опять воцарилось спокойствие, как до наступления темноты, и эта тишина ужасала. Видать, все лодки всего лишь раз расставили свои сети и уже давным-давно уплыли отсюда. Вообще-то сделать четыре, а то и пять тысяч гребков для меня не проблема. Как подумаешь о таком улове, прямо дух захватывает, но ведь потом придется счищать чешую, разрезать и солить рыбу, а затем еще и вялить на солнце, к тому же мы с женой пожилые. У других родственников точно такие же горы рыбы, так что помощи ждать не от кого.
В эту чернильную ночь я широко раскрытыми глазами смотрел на количество рыбы в лодке двух моих племянников. Измерил на глазок, и получилось по крайней мере на одну или две сотни хвостов больше, чем у меня самого. На радостях я похвалил их:
Якаго нимака когнко дзира катван я, кван ко.
– Ну и быстро же вы управились, – говорю я.
Миянгай о лима по тао, мо маран, кван да.
– Дядь, у молодых и старых разница в ловкости все-таки есть, – отвечают они.
Ка колала мо дзямен, мо маран, Кван на ни. Сьяман Пойопоян.
– Так что не надо нас недооценивать, дядь, – с легкой иронией в голосе произносит Сьяман Пойопоян.
Яна авакнохеп а, вакон камо рана манга-нако.
– Уже ночь, погребли-ка обратно, дети.
