Она сидела на полу, обняв руками колени, и смотрела в пустоту перед собой.
– Все упрямишься? – сказал Керс и тоже сел на пол. – А я воду принес. Хочешь?
Девушка повернула голову. В голубоватом свете магического светильника она казалась призраком, ее и без того большие глаза были огромными. Лицо осунулось и побледнело, губы потрескались. Третий день без воды и пищи.
У Керса на мгновение дрогнуло сердце – отзвук его еще не прошедшей влюбленности. Мелькнуло воспоминание о том, как она поила его, умирающего от жажды, водой. Воспоминание о том, какой вкусной была эта вода, какими ласковыми ее руки…
Нисса не сказала ни слова, только смотрела на него, спокойно, равнодушно, как до этого смотрела на стену.
– Своим упрямством ты погубишь и себя, и Великого Уррия, – со вздохом сказал Керс.
Лишение воды и пищи – медленный способ, но действенный. Особенно учитывая, что чешуя твари, жившая на девушке, хранила ее от любых иных воздействий, обычных или магических. Если бы не заранее поставленное заклятие переноса, нацеленное сразу на эту камеру, неизвестно, удалось ли вообще поместить ее сюда.
– Если с Великим Уррием что-то случится, богиня покарает вас, – сказала Нисса тихо. – Как же вы слепы. Великий Уррий – последний шанс нашей страны на спасение.
– Именно. – Керс постарался вложить в эти слова все свое умение убеждать. Лицедейка, так тщательно подобранная им на роль Ниссы, не справилась, не смогла обмануть тварь. Только настоящая Нисса способна убедить свое ручное чудовище. – Ты ведь любишь свою родину, свой народ. Помоги нам. И помоги себе. Сияющее Око суров, но справедлив. Помоги – и он не только позволит тебе жить, но и богато одарит.
Нисса отвернулась и долго молчала, глядя в пустоту. Потом вновь посмотрела на него.
– Я не боюсь смерти. А ты, Керс? Ты боишься?
В ее вопросе не было угрозы, но тэрэ вздрогнул, вспомнив стражников, погибших или ставших калеками только потому, что пытались связать хозяйку чудовища. Из какого вещества ни были бы эти чешуйки, защищающие ее, но сквозь человеческое тело, сквозь сталь и даже сквозь магические щиты они проходили как сквозь масло. К счастью, стены подземелья в три фута толщиной, зачарованные еще древними тэрэ, оказались неприступны даже для них.
Острая боль пронзила правую руку Керса чуть ниже локтя, и тут же будто стальное жало вошло в левое бедро. Керс вскочил на ноги, покачнулся. Кувшин упал на пол, покатился, вода выплеснулась.
– Ты? Это ты? Как ты это сделала?!
