Цветок, похожий на звезду | страница 9

Часы на колокольне ожили, зазвонили три четверти, и я задрала голову – над городом летели облака, перезвоны, голуби…

Если бы только пришельцы могли увидеть мой город! Его круто убегающие к реке узкие улицы, его домишки, резные наличники, переплёты на окнах буквой «Т», и некрашеные заборы, и лавочки перед заборами, и кошек на заборах, и бабушек на лавочках… И эти первые лужи с голубиным пухом, отражающие небо, облака, колокола…

А, может, они уже видели всё это? А, может быть, они ходят здесь, рядом? Или они ещё там, далеко?..

Я задрала голову ещё выше, и кепка немедленно свалилась прямиком в грязь. Я наклонилась её поднять – и вдруг услышала своё имя. Казалось, меня позвали с самого неба, куда я только что вглядывалась, щурясь от солнца. А вдруг? А почему нет?

Я оглянулась. Через дорогу ко мне бежал Санька.

Когда-то давно, сто лет назад мы учились в одном классе. Он писал мне объяснения в любви. Сначала печатными буквами, потом прописными. Потом преподносил букеты цветов, похищенных в чужих садах. Потом мы катались вдвоём на одном велосипеде. А потом мы стали взрослыми, и я влюбилась в другого человека.

– Санька, привет! Ой, слушай, – затараторила я. – Ты не представляешь! К нам пришельцы прилетели! Санька был худой, и глаза у него были тревожные.

– Это правда, что ты выходишь замуж?

Я вздохнула и закрыла глаза. Три года назад между нами встал другой человек. А одиннадцать месяцев назад этот человек исчез из моей жизни. А Санька не хотел исчезать. Хотя ему давно уже было пора.

– Ну, правда, – сказала я, закипая.

Он стал смотреть поверх моей головы.

– Пришельцы, – напомнила я тему беседы.

– А… – он очнулся. – А свадьба будет? Где вы жить будете?

– На альфе Центавра! – разозлилась я.

– Далеко… – он задумался.

– Ну, хватит! – закричала я, чуть не заплакав. – Никуда я не выхожу! Пришельцы прилетели, ты что, не понимаешь?!

Он смотрел на меня сверху вниз глазами скорбными и серыми и молчал. Было ясно, что дело вовсе не в сплетне о моей свадьбе. Просто, каждый раз, встречая меня, он прощался со своим детством. Я ещё раз вздохнула и пошла.

Коллаж – Лариса Ритта

И мой город меня обнял и успокоил. Какой мягкий, какой весенний стоял день! Белый-белый, сияющий и свежий, пахнущий рекой. Конечно, Санька опять сошёл с ума от ревности. Но мой город меня поймёт и поверит. Ведь так не хочется падать с облаков в лужу. Так хочется парить и петь. Особенно весной.

5

Я свернула за угол к дому.

По нашей улице синусоидой, то поднимаясь, то пропадая, тянется длинный извилистый земляной гребень. Говорят, что этот вал остался со времён татаро-монгольского нашествия. Вот здесь, стало быть, под старой ветлой, возле моего забора, сиживал 600 лет назад какой-нибудь бедный кровожадный татарин-маньяк и чистил свой ятаган. А, может, наоборот, вглядывался вдаль из-под руки светлейший русоволосый князь…