– Ой, что я расскажу! – пугала я, бегая взад-вперёд по комнате. – Ой-ой! Ух, ты! Ого-го!
Танечка пискнула: «Мамочки!», а Оксана схватилась за сердце:
– Живы-то останемся?
– Умрёте! – радостно пообещала я, села за стол и выложила всё единым духом.
После моего рассказа в комнате зависла зловещая тишина. Первой сдалась Танечка.
– Какой ужас! – проговорила она. – У меня и так одни проблемы. Павлик не кормленый. А тут ещё и пришельцы…
Она закусила губу, сгребла книги и прижала их к груди, словно мадонна младенца. – У меня ужина нет, – горестно объявила она. – А уже девятый час… Я пошла.
Я с последней надеждой посмотрела на Оксану, как на существо более одухотворённое. На её лице, лишённом на ночь косметики и потому особенно просветлённом, появилась знакомая сень вдохновения.
– Боже, как я устала! – эпически начала она. – Вчера в театр ездили, совершенно не выспались. Сегодня субботник, устали, как собаки. Завтра – детей на олимпиаду везти. К десяти утра. Считай, воскресенье – коту под хвост. В понедельник – педсовет, мне выступать…
Тут она, наконец, обратила внимание на моё лицо.
– Есть ли пришельцы, нет ли их – всё равно замуж не за кого выходить, – успокоила она меня.
И мы, три красивые, образованные, молодые специалистки замолчали, думая каждая о своём. Оксана о том, что не за кого выходить замуж. Танечка о том, что нечем кормить мужа-студента. Я – о том, сколько лететь до звезды альфы Центавра.
– Тань, сколько до звезды альфа Центавра? Только точно.
– Сейчас учебник принесу, – пообещала Танечка. – Ой, меня сейчас Павлик съест. Я ничего, ничего не успеваю, – в полном отчаянии пожаловалась она. – Во вторник у меня открытый урок. «Коэффициент размножения нейтронов и критическая масса ядер урана».
Я уставилась на Танечку.
– Размножения нейтронов? – переспросила я, на минуту забыв о пришельцах. – Они что, тоже?..
– В нашей школьной программе ещё и не то бывает, – припечатала Оксана, а Танечка сомнамбулически покивала. – Павлик меня съест, – обречённо повторила она.
– Возьми у меня булочек, – осенило Оксану. – Остались от детей после субботника.
Дверь скрипнула, отворилась, в ней возникла кудлатая, бородатая физиономия некормленого Павлика.
– А-а, – поздоровался он, увидев меня, и посмотрел в потолок. – Я жрать хочу, – напомнил он.
Танечка с книгами и булочками исчезла. Оксана обернулась ко мне.
– Вот, – потрясла она тетрадками. – В школу бы к нам, твоих пришельце. Сразу бы раскололись! На, посмотри! – она стала бросать мне тетрадки. – Почитай вот, что пишут мои дети. «Лермонтов пришел к Печорину в гости, – с чувством продекламировала она, – и сказал: «А Бэлу советую припрятать». А вот ещё, слушай: «Татьяна – удивительное вещество». И это мои ученики!
