— Хорошо, — сказала она и обеими руками поставила искусственную кожу и мышцы, которые она сняла. Она разгладила шов кончиками пальцев, запустила другую команду, и соединение волос исчезло, когда нанотех снова соединил «кожу» и «мышцы». Затем она скрестила руки на груди и посмотрела на него через стол.
— Корин, может быть, я действительно чувствую что-то большее, чем просто дружбу. Но это не то, что тебе нужно. Я не могу дать тебе то, что тебе нужно.
— Значит, Мерлин не может дать Ниниэн то, что ей нужно? — Он откинулся назад, скрестив руки на груди. — Странно. Они кажутся очень счастливыми вместе!
— Но…
Она снова остановилась, понятия не имея, что начала говорить, и его глаза были теплыми и нежными. Она почувствовала, что падает в них, и уперлась изо всех сил. Он не понимал. Не совсем. Он не мог, и…
— Нимуэ, — сказал он, — перестань бояться.
— Бояться?! — резко спросила она.
— Бояться, — повторил он.
— Чего? — Теперь она чувствовала себя почти злой. — Тебя?
— Гбаба, — сказал он, и она дернулась, полностью выпрямившись в своем кресле в полном удивлении.
— Какое отношение Гбаба имеют к этому разговору? — потребовала она.
— Они во многом связаны с причинами, по которым Нимуэ Элбан никогда не позволяла себе любить кого-то, — непоколебимо сказал он. — Не так, как я люблю тебя. Не так, как я думаю, ты, возможно, позволила себе любить меня, не осознавая этого.
Она уставилась на него и поняла, что ее губы начали дрожать.
— Нимуэ Элбан собиралась умереть, — сказал он ей. — Она собиралась умереть, как и весь ее мир, и все, кого она позволила себе любить, поэтому она не позволила себе. Не так, как она могла бы. Так, как и должен был поступить такой особенный человек, как она. Неужели ты думаешь, я бы не понял, что так и должно было быть? Я не могу по-настоящему понять, насколько ужасным, должно быть, было это знание, это решение, какие эмоциональные и духовные шрамы они должны были оставить, но знаю, что это было ужасно, и знаю, что шрамы остались. Мне нужно только понаблюдать за тобой и Мерлином, увидеть, как глубоко вы чувствуете, как невероятно, яростно защищаете, чтобы понять это. Ты знала, что умрешь еще до того, как тебе исполнится сорок, и так же поступит любой, кого ты позволишь себе полюбить. Скажи мне, что ты не строила барьеров. Скажи мне, что ты не отгородила часть себя стеной только для того, чтобы продолжать функционировать, убить еще нескольких Гбаба, прежде чем они уничтожат весь твой вид!
