Нелл молчала. На прошлой неделе до деда впервые дошли слухи о нежелании Гормана баллотироваться на второй строк. Стало быть, слухи подтвердились.
— Нелл, я знаю лишь одного… да, всего лишь одного человека, способного достойно представлять нашу партию на этом посту.
Он сдвинул брови.
— Ты должна была бы занять мое место еще два года назад… Интерес к политике у тебя в крови. Тебе всегда хотелось вариться в этом котле, но Адам сумел тебя отговорить. Эта история не должна повториться.
— Мак, пожалуйста, не наскакивай на Адама.
— Я ни на кого не наскакиваю. Мне ли тебя не знать, Нелл! Ты из породы «политических зверюг». Я разглядел это в тебе еще давно и едва ли не с детства натаскивал для большой политики. Да, я не хлопал в ладоши от восторга, когда ты решила выйти замуж за Адама Колиффа. Однако не забывай: это я ему помог утвердиться в Нью-Йорке. Неизвестно, сколько бы еще он прозябал в мелких компаниях. Я свел его с «Уолтерс и Арсдейл» — уважаемой архитектурной фирмой. Я очень дорожу дружбой с этими людьми. Их поддержка всегда была для меня весомой.
Поджатые губы означали, что Корнелиус Макдермотт весьма сердит. Так оно и было.
— Я поручился за Адама, а он взял и подставил меня. Не проработав у них и трех лет, он ушел. И не просто ушел. Адам переманил к себе их старшего референта, посулив невиданные перспективы в своей фирме. Понимаю, бизнес — неподходящее место для сантиментов. Я не об этом. Адам с самого начала знал о твоих планах на будущее. Насколько помню, он их даже поддерживал. И вдруг — поворот на сто восемьдесят градусов. Мы не скрывали от него, что после моей отставки ты должна будешь занять мое место. Он не имел права ломать твою карьеру. А теперь он, похоже, собирается сломать ее вторично.
— Мак, мне нравится моя нынешняя работа. Я с удовольствием веду раздел в газете. Может, тебе невдомек, но я получаю громадную отдачу от своей работы.
— Не спорю. Ты пишешь чертовски толковые статьи. Но не притворяйся: тебе ведь мало быть газетным обозревателем.
— Послушай, дело вовсе не в Адаме. Тебе не приходило в голову, что я и сама могу не хотеть баллотироваться в Конгресс?
— Честно говоря, нет. И чем же ты намерена заполнить свою жизнь?
— Мак, мы с Адамом мечтаем о детях. Думаю, ты об этом слышишь не впервые. Адам предложил подождать лет десять, чтобы дети хотя бы немного подросли. Через десять лет мне будет всего сорок два. Политики в таком возрасте еще считаются молодыми.
