— Товарищ Соломка, но ведь вы не выяснили, что болит и почему.
Черные глаза фельдшера округлились, лицо выразило крайнее удивление. Никогда не доводилось ему принимать подобных пациентов. Обычно люди смиренно брали из его рук лекарство, расплачивались, благодарили. А этот? Да в конце концов, что ему нужно?
— Хорошо, что я здоров, — продолжал необычный пациент, — иначе быть бы мне на месте колхозника Петрова, которого вы пешком направили в больницу по поводу «болей в животе», а у него оказался острый аппендицит, еще два-три часа промедления, и неизвестно, чем бы все кончилось.
Соломка швырнул тюбик с таблетками в шкаф и не сводил взгляда с незнакомца. Он понимал, что перед ним не больной, а какое-то начальство, которому уже известно о Петрове…
«Эх, дурья башка, опростоволосился», — попрекнул себя фельдшер. Он достал из шкафа кусок марли и вытер вспотевший лоб.
Удивление сменилось чувством неловкости. Соломка не знал, что делать и как вести себя дальше.
— Давайте познакомимся, я врач Донцов, — представился Василий.
— Товарищ Донцов? — оторопело протянул фельдшер, но в следующую минуту смущенно добавил: — Знаю, слышал про вас…
От сердца чуть-чуть отлегло: все-таки свой врач, а не какое-нибудь постороннее начальство.
— Разыграли вы меня, товарищ доктор.
— Вы давно работаете в этой лачуге? — поинтересовался Василий, обводя тоскливым взором тесную, неуютную комнату фельдшерского пункта.
— Да уж прошло не мало времени, — угрюмо пробормотал Соломка.
Он приехал в Успенку, на родину жены, сразу после Отечественной войны, чтобы отдохнуть немножко, а потом податься куда-нибудь на работу. В Зареченском райздраве и здесь, в Успенке, обрадовались фельдшеру-фронтовику и решили уговорить его остаться в селе, где должен был открыться новый фельдшерский пункт. Соломка, не думая долго, дал согласие. Бывший председатель на радостях тут же предложил ему занять давно пустовавшую избенку.
— Ничего, Гаврило Евгеньевич, подремонтируем немножко помещение, подбелим, вставим окна, временно сойдет, а потом отгрохаем целую больницу, дай только после войны с силами собраться, — говорил председатель местного сельсовета.
Товарищи из райздрава тоже уверяли — временно, а потом высвободятся средства, и в Успенке будет построен типовой фельдшерский пункт.
Шли месяцы, годы… В районе менялось медицинское начальство, в Успенке — председатели. Соломка пробовал обращаться в райздрав, в сельсовет, к главврачу Федоровской больницы, доказывал, что в таких условиях работать невозможно. В конце концов беспокойному фельдшеру дали понять, что и в районе и в колхозе есть дела поважнее фельдшерского пункта: нужно было поднимать колхозное хозяйство, строить новые фермы, зернохранилища…
