С днем рожденья, мой друг!
С днем рожденья!
Много горя тебе причиня,
я с большим беспокойным волненьем
поздравляю сегодня тебя.
Долго никто не нарушал тишины. Получилось так, что Депринцев, сам того не зная, прочел стихотворение тем, кого любовь не баловала в жизни. Азимов сказал:
— Как же это ты, Анатолий, поднял руку на человека? Ты — все-таки поэт!
Депринцев медленно повернул голову к Азимову.
— Что?
— Ты ранил товарища Голикова.
— Сергея? — испуганно отшатнулся Депринцев к стене. — Нет! Не я. Верьте мне, верьте!
— Кто? — одними губами спросил Зафар.
— Не знаю. Может быть, он?
— Роберт?
— Да.
— Почему ты так думаешь?
Депринцев пожал плечами.
— Ладно. Иди в дежурную комнату. Отдохни. Я позову тебя.
В кабинет ворвался яркий луч света, лег широкой полосой на стол, запутался в стекле. Зафар оглянулся — в окне голубело небо. Тучи стояли низко, у самого горизонта, сдавленные с двух сторон высокими зданиями.
— Я пойду тоже.
— Хорошо.
Голиков не простился, возможно, собирался еще зайти.
Азимов проговорил:
— М-мда.
Зафар широко распахнул ставни — в кабинет ворвался холодный воздух, выветрил запах сивухи, оставленный Депринцевым.
— Чем порадуешь?
— Ничем.
— Не нашли деньги?
— Нет.
— Не беспокойся. Все в порядке. Где Аршавер?
— У Цоя.
— Давай его сюда.
— Есть.
Степанян сильно осунулся, потемнел, стал будто ниже ростом. Под глазами резче обозначились синие круги.
— Где же деньги?
Зафар задал вопрос тихо, словно боялся вспугнуть луч света, улегшийся на столе. Аршавер заговорил громко, с надрывом, не спуская глаз с Зафара.
— Не думайте, что я обманул вас. Я говорю правду. Ящик из-под гвоздей на месте. Черт его знает, что произошло! О деньгах никто не знал.
— Возможно, все-таки кто-нибудь знал?
— Нет, — замотал головой Степанян. — Никто, кроме меня, не знал об этих деньгах.
— Значит, вы обманули нас.
— Я не обманул вас.
— Значит, кто-то обманул вас.
— Меня?
— Да.
— Вы шутите?
— Нет.
— Кто меня мог обмануть?
— Подумайте.
Аршавер закрутил головой — остановил взгляд на Тимуре, словно попросил его помочь вывести из затруднительного положения. Тимур прищурился, дотронулся легонько до усов.
Зафар спросил:
— Ну?
— Вы ошибаетесь: меня никто не мог обмануть.
— У вас есть брат?
— Есть.
— Вы верите ему?
— Как самому себе. Вы думаете, что он взял деньги? Этого не может быть!
— Почему?
— Я спрятал деньги один. Ему ничего не было известно.
— Вы могли бы узнать человека, который дал вам эти деньги?
— Конечно. Я за версту узна́ю его. Из-за него мне приходится терпеть эти лишения. Вы уже поймали его?
