Прибыв в Шаньдун, они открыли торговлю. Глаза у всех были быстрые, руки — хваткие, и в счете торговом они кого угодно могли заткнуть за пояс. За одной удачей пришла другая, в результате — крупный барыш. Но еще в древности говорили: в сытости и праздности рождаются мысли беспутные. Так получилось и с Ван Лу, который, к слову сказать, был порядочным транжирой и мотом. Заработав без труда крупные деньги, он решил покутить, словом, пожить в свое удовольствие, для чего познакомился с двумя певичками-потаскушками по имени Яояо и Циньцинь. Понятно, за них пришлось выложить круглую сумму, но зато они находились теперь с ним рядом и одаряли его своей пылкой любовью. Не остались без внимания и домочадцы — Ван Энь и Ван Хуэй, которым хозяин подыскал молоденьких смазливых наложниц. Правда, наложницами они были только по названию. На самом деле обе прислуживали певичкам и по очереди делили ложе с Ван Лу. Надо заметить, что подобные праздники у челядинцев случались гораздо реже. Зато на ложе Вана нередко оказывались четыре женщины сразу, и тогда все они резвились особенно весело, нимало не завидуя одна другой. Дни и ночи проходили в застольях с вином и музыкой, да с любовными утехами без числа и без меры.
Не прошло и двух лет подобной жизни, как Ван почувствовал, что силы его иссякли, а дух стал будто тонкая нить — вот-вот порвется. Видя, что он на краю могилы и вряд ли кто сможет его спасти, он послал домой Ван Эня с письмом, в котором наказывал своему юному сыну Икую немедля ехать со слугами в Шаньдун, чтобы принять от него торговые счета.
Получив письмо, где говорилось о крупной сумме денег, Ван Цзюэ забеспокоился. «Мой племянник мал годами и, глядишь, что-то напутает, — подумал он. — К тому же брат серьезно болен. Если с ним случится беда, деньги пропадут». Прикинув все это в уме, он решил ехать немедленно, а племяннику Икую вместе с Игао наказал двигаться следом. Слуге Ван Эню он повелел:
— Собирай молодых господ в дорогу и потихоньку выезжайте за мной, а я еду сегодня же — нынешней ночью. Мне как можно быстрей надо встретиться с братом.
Здесь можно вспомнить такую поговорку:
Живя в изгнаньи, в чужом краю,
стал духом сюцай белолицый,
А чернорясый буддийский монах
за злодейство сидит в темнице.
Есть и такие слова:
Трудно поверить, что счастья мгновения
потекут сплошной чередою,
Но всем известно, что не случайно
встречаемся мы с бедою.
Не всегда в удовольствиях должную меру
соблюсти умели два брата.
