Вдруг окружающее пространство озарилось серым сиянием — очень кстати пробудившийся Рыбий глаз, выставив на мое обозрение все сумеречные тени в радиусе полусотни метров, обозначил силуэт «парализованного» всего в паре метрах врага. Существо внешне мало отличимое от серых союзного племени склонилось над холмом крестников, с занесенным над приоткрытым входом здоровенным серповидным клинком, целиком состоящим казалось из сгустка мрака.
Клинок в руке «серой тени», хоть и с черепашьей скоростью, но двигался к цели. И интуиция подсказала мне, что проникновение этого чернильного серпа внутрь подземного жилища обернется большой бедой для беззаботно дрыхнувших там парней. Вернее, обернулось бы, потому что теперь этого, разумеется, уже не случится…
Три шага-прорыва на пределе физических сил сквозь вязкую паутину практически материального воздуха, и призванная из инвентаря шпора лихо срубает «тени» вполне материальную башку.
Ощущение смертельной опасности тут же пропадает.
Действие рывка прекращается. И окружающая меня звенящая тишина взрывается злобным кудахтаньем рухнувших на твердую, как камень, землю аборигенов. На проклятья которых через считанные секунды сбегается все воины племени Зактунков. Вокруг меня образуется толпа агрессивно настроенных серых.
Аборигены наперебой че-то клокочут в мою сторону, размахивают копьями в опасной близости от моего лица, целятся из луков… И, хотя реальной опасности от напирающей толпы я не ощущаю, все равно попутавшие берега говнюки реально меня уже начинаю подбешивать, провоцируя на повторную активацию рывка, и проведение воспитательного мордобоя.
Но от намерения: разбить пару-другую самых наглых серых морд, меня удерживает неожиданное происшествие с обезглавленным трупом. По-прежнему невидимый для остальных аборигенов покойник на земле вдруг вспыхивает ярким багровым пламенем. Причем, сперва зловещим багровым сиянием обозначился замысловатый узор на теле и отрубленной голове трупа. И только потом, примерно через секунду, из светящихся изнутри линий узора вырвалось багровое пламя, в момент охватившее целиком и тело, и голову.
— Это че еще, нафиг, за хрень?! — раздался из толпы злой белкин голос. Похоже девушку разбудил и вынудил подняться с кровати наружный кипишь, звуки которого проникли в землянку через не закрытый мной вход.
«Кто это?» — перевел я белкин вопрос на гортанное наречие вантунгов.
И ничуть не удивился, услышав сбоку знакомый клекот подвалившего «на огонек» шамана:
