Заветное желание - Дмитрий Анатольевич Гришанин

— Утвержшдаю! Ччерезс ччасс сстопудово ссдохнет.

— А тебе говорю, пару часов должен еще подергаться.

— Ччерезс ччасс!

— Забьемся?

— Да чче сс тя взсять-то? Голодранецц.

— Можно подумать, у самой, кроме морды морщинистой, че-то еще есть!

— Чче ссказсал, пень сстарый?!

— Ты все правильно услышала, колоша дырявая!

— Прекратите балаган! — хмурый лик, появившийся в пламени третьего факела, авторитетно прикрикнул на спорщиков, плюющихся из своих углов сгустками пламени. — Проявите хоть каплю сочувствия к бедняге. Видите, как он отчаянно бьется за свою жизнь.

— Броссь! Это ужше конвульссии!

— А я согласен с Клоуном! Пару часов он еще, по любому, протянет.

— Часс от ссилы!..

— Достали, блин!.. Короче, когда окончательно загнется, зовите.

— Заметано.

— Ссделаем.

— Два часа!..

— Ччасс!..

Тени открыто переругивались из факелов в полный голос, ничуть не опасаясь быть подслушанными. Потому что тот, кого они обсуждали, еще пару дней назад полностью оглох и ослеп.

В изможденном до крайности старике, пытавшемся сейчас оторвать дрожащее от слабости нагое тело от гранита утеса, теперь уже крайне сложно было распознать франтоватого красавца Скальпеля. Несчастный давно уже сбился со счета: сколько лет он пробыл уже здесь. Стариковский маразм стер из памяти Скальпеля и образ любимой женщины, и лицо заклятого врага. Жалкий старик забыл даже имя единственного сына.

Мощь читерски прокаченного тела игрока аж восемьдесят второго уровня позволяла ему очень долго водить за нос костлявую, оставаясь самым опасным существом в Лабиринтах силы. Но, как это случается с каждым смертным, однажды пробил и его час. Старые кости износились до предела, стали хрупкими, как весенний лед, и начали ломаться то здесь, то там практически от любого движения.

Спускаться на промысел в глубины бухты, или порталом отправляться на зачистку подземных коридоров стало невозможно от слова совсем. Скромные запасы потерявшего мобильность игрока быстро подошли к концу. Без ежедневной подпитки живцом тело бедолаги захирело… И вот, несчастный доживал теперь последние минуты своей жизни.

— Нет, я смогу! Я должен! — прошамкал беззубым ртом бывший грозный убийца и очередным отчаянным усилием оторвал на дрожащих от напряжения руках от камня непослушное тело.

— Да куда ж ты так жилы-то рвешь, сердешный! — досадливо плюнул в далекую воду сгустком огня сторонник продления агонии смертника.

— Ну жше давай разсвалина, не подкаччай! — из противоположного угла зашипела довольная старушенция.