«А вот и его жалкая лачуга», – Марк расстегнул сумку и направился к дому, притаившемуся справа за кустами и деревьями в вечерней темноте.
Когда он собрался достать автомат, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился сам Старик. Однорукий, седой, морщинистый.
– Здравствуйте, – совершенно искренне улыбнулся пожилой человек. – Я вас в окно увидел. Вы ведь с почты?
– Нет, – быстро застегнув сумку, ответил Марк.
– Жаль… действительно, для корреспонденции уже поздно… но все равно не стойте на улице, проходите! Меня уже много лет никто не навещал. Вы первый за последние годы, так что с чем бы вы ни пришли, спасибо! Спасибо вам большое!
Марк, смущенный неожиданным гостеприимством, прошел в дом.
– Это ж какая удача! Солнце и то редко ко мне сюда заглядывает, а уж чтобы живой человек! – Старик светился от счастья. – А вы по какому вопросу ко мне пожаловали? – поглядел он на гостя.
– Я… меня направили сюда из одной социальной службы… ну, знаете, которые разных стариков опекают, – на ходу придумал Марк.
– Да-да, знаю, – ответил Старик и тут же, спохватившись, добавил. – Ох, Боже, я настолько разучился общаться с людьми, что позабыл обо всех правилах приличия. Я даже не предложил вам раздеться! Давайте сюда куртку, я ее повешу на вешалку. И сумку давайте тоже, я и ее пристрою, так что она не будет вам мешать. Давайте-давайте!
Не успел Марк и глазом моргнуть, как вмиг оказался раздет и обезоружен.
– Пройдемте на кухню? – предложил хозяин. – Там вы мне все и расскажете.
– Да… хорошо…
– Вот присаживайтесь…
– А вы? – поинтересовался Марк, увидев, что стул всего один.
– Я постою… знаете, у меня просто все в единичном экземпляре, ведь ко мне никто никогда не приходит. Один стул, одна кружка, одна тарелка и одна ложка… все лишнее я продал на барахолке за сущие копейки, оно мне совершенно ни к чему.
– А почему вы решили, что я с почты?
– Не знаю… хотя… – Старик на мгновение замолчал. – Признаться, я только об этом и думаю. О почте, да о письмах. Я туда каждый день хожу.
– Каждый день?
– Да, в третье почтовое отделение. Просто я жду одно очень важное письмо от одного очень важного человека. Томительное ожидание этого письма и есть вся моя жизнь. Больше у меня не осталось совсем ничего… ничего и никого, – и внезапно пожилой однорукий мужчина заплакал. – Кто-то скажет, что в одиночестве огромное количество плюсов, но я, к сожалению, не смогу назвать ни одного. Сложно… сложно быть одному.
– Я вас понимаю.
