Белая Мария | страница 35
(Знак вопроса, поскольку жертвователь был статистом в «Пианисте»[80])
очки детские солнечные, металл и стекло, 13x16
металл и стекло, 13x16
стелька для ботинка, сделана из фрагмента Торы, пергамент, 10,3x9,1
(Слова из Книги Бытия:
…ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего
…и услышал Бог Лию
…и родила Иакову пятого сына
…мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар
…и родила Иакову шестого сына. И сказала Лия…
Стелька была вшита на сапожной машине в ботинок с правой ноги — предположительно дамский)
пергамент, 10,3x9,1
Семейная фотография, в первом ряду Рейзл, Лия и Йидл, посередине бабушка Ита и дедушка Пинхас, справа от бабушки Иты…
И так далее.
Как и положено в музее.
Посвященном древней цивилизации. Исчезнувшей в двадцатом веке (первая половина).
Часть третья
Дом престарелых
Неплохое мороженое,
Кароль говорил, итальянское,
молодец, что пришел,
соседи со Сталёвой передают мне привет, весь подъезд,
он над Казиком жил, и вот, нет уже Казика,
ну и что, говорит Кароль, и Матери Божией нет, и работы тоже нет, к сожалению, нам придется расстаться, сказал ему начальник, и Кароль теперь на пособии по безработице.
Казик покупал ветчину, мог себе позволить, инвалид войны, пенсия у него из всего подъезда самая большая, я делала лимонную настойку, вот вам и пир.
Мы были как одна семья.
Дополз до шкафа, до тайника. Всё достал, разложил на кровати и лег. Кароль глядит: Казик на сотенных умирает, а над ним молится ксендз с Господом нашим Иисусом.
Матерь Божия Кормящая была у нас в часовенке с довоенных времен. Жена Кароля стирала занавесочку, я меняла воду в цветах.
Украли! Матерь Божию! Кароль другую вставил, но эта уже не такая. Обычная, безымянная.
Может, оно и итальянское, даже похоже на… на… по Сенной надо было идти, в сторону Маршалковской… продавали из окошечка, первое во всей Варшаве итальянское мороженое.
Неплохое было и у Ларделли, ну да, но под крепостью…
…по пустыне в машине едешь, а на гору — канатная дорога. Не люблю я эти фуникулеры, осталась внизу, и пан Сарнер со мной остался.
Вот у кого доброе сердце, хоть сам он и не из Польши вообще. Праведников[81] пригласил за свой счет, возил нас к Гробу Господню и в Вифлеем. Но завтракали мы в Хилтоне, каждый Божий день.
Мы с ним сидели на террасе, смотрели на древнюю крепость — ужас, о Господи, все сами себя поубивали[82] — и ели мороженое. Вкуснее я в жизни не ела, лучше даже, чем в джелатерии… о, вот и вспомнила, gelateria было написано, italiana, на углу Маршалковской. Ванильное и киви. В джелатерии киви не было, но доктор Кальтман приносила от Ларделли.
