Вместе с заявлением. Она просила суд вернуть сберкнижку — в связи с расходами на похороны.
Сберкнижка была изъята судебным исполнителем как движимое имущество.
Суд освободил и остальное движимое имущество Я.Ш. Гэдээровский телевизор «Рекорд», холодильник «Тюлень», стиральную машину «Франя», пылесос «Чайка» и ковер узорчатый, два на три метра.
Среди документов дела завалялся листок из ежедневника. Кто-то записал телефон Я.Ш.: 37179. Что значения не имеет, но как же без конкретных деталей…
Дела двадцати одного находятся в тридцати трех папках, на каждой — номер и фамилия. Папки хранятся в архиве, в подвалах суда. Когда-то здесь были конюшни, стояли лошади и экипажи и жили судебные рассыльные. Сейчас стоят стеллажи с делами, тринадцать километров стеллажей, заполненных преступлениями, проступками и несправедливостью.
Первым (через три месяца после окончания войны) был санитар. Он забрал у кого-то десять килограммов сахара, десять килограммов свиного сала и литр водки. У немки забрал отрез (четыре метра) и швейную машинку, а от русского офицера получил три кило сала (добытого преступным путем).
Потом был сержант. Он забрал у столяра гробы и потребовал, чтобы тот их — собственные гробы — выкупил, незадорого, тридцать пять за штуку.
Потом был киноман — приземистый, крепкого сложения, с большущими руками, большой головой и деревянным протезом вместо ноги. Любил ходить в «Молодую Гвардию», напротив. Убил женщину, потому что та не хотела с ним жить. Труп расчленил. Ходили слухи и о других жертвах, которых он перерабатывал в пищевые продукты и продавал на базаре, но осудили его только за женщину. Приговорили к повешению.
Потом были профессионалы, Юдка и Шломо. Украли в магазине швейцарские часы. На сумму два миллиона злотых (бутылка плодового вина «Порто-Рико» местного производства стоила двадцать). Защитник Юдки уверял, что его клиента в магазине не было. «Был бы там, взял бы всю добычу, он всегда так делает, а тут пять пар часов оставил, наилучшее доказательство, что к этому непричастен».
Потом был студент. У него была чересчур заботливая мать. Говорила: не обожгись, не простудись, поздно не возвращайся, завязывала ему шнурки и в институт ходила, как в школу на родительские собрания. Он бросил институт и записался в техникум. Бросил техникум и записался на танцевальные курсы. Завуч послал к нему одного из учеников, чтоб уговорил вернуться, но тот тоже бросил техникум и записался на танцы. Мать узнала правду в сочельник. Они сидели за столом, ели грецкие орехи. Мать начала на него кричать, он убил ее щипцами для орехов. Тело расчленил и спустил в канализацию, голову растворил в каустической соде. Надевал парик и одежду матери и получал на почте ее пенсию. Кассирша вызвала полицию. Отсидев двенадцать лет, вышел. Женился, был примерным мужем и отцом, ходил в церковь.
