Правда, они рисковали головой, но бывают случаи, когда голова ценится весьма невысоко.
Тулан, кое-чем обязанный моему отцу, испытывал к нему благодарность; поскольку она сочеталась с его любовью к королеве, они договорились о следующем: мой отец и моя мать, переодетые зажиточными крестьянами из Юры и утрируя безансонский выговор, под предлогом желания увидеть королеву явятся в Тампль и попросят позвать господина Тулана.
Тулан поставит их на пути королевы.
Имелся целый список условных сигналов, с помощью которых узники Тампля и роялисты могли объясняться друг с другом, как это делают корабли в море.
В тот день, когда моим родителям предстояло посетить Тампль, королева, выходя из своей комнаты, должна была увидеть соломинку, прислоненную к стене, что означало: «Будьте бдительны, вами занимаются».
Королева не заметила соломинки, но принцесса Елизавета, менее поглощенная своими мыслями, привлекла к ней внимание невестки.
Выйдя в сад, узницы прежде всего заметили, что дежурным в тот день был Тулан.
Он был безумно влюблен в королеву.
Королева, рассчитывая на чувства несчастного молодого человека и догадываясь, что подошло время его дежурства, заранее написала на клочке бумаги, который она прятала на груди: «Ата poco ehe terne la morte!» («Тот мало любит, кто страшится смерти!»)
Заметив Тулана, она сунула ему эту записку в руку.
Даже не зная еще, что содержалось в записке, Тулан испытал огромную радость. В тот же день он взялся доказать королеве, что не страшится смерти.
Он поставил моего отца и мою мать на внутренней лестнице башни, чтобы королева, проходя мимо, чуть ли не коснулась их.
Моя мать держала в руке великолепный букет гвоздик.
Увидев их, королева воскликнула:
«Ах, какие красивые цветы, и как великолепно они пахнут!»
Мать вытащила из букета самую красивую гвоздику и протянула ее королеве.
Та взглянула на Тулана, желая узнать, может ли она ее взять.
Тулан подал ей едва уловимый ободряющий знак. Королева взяла гвоздику.
В обычных обстоятельствах все, что там происходило, воспринималось бы как нечто вполне естественное, но в те страшные дни от этого замирало сердце и спирало дыхание.
Королева тотчас поняла, что в чашечке цветка таится записка, и спрятала его на груди.
Отец не раз рассказывал нам, что графиня де Сент-Эрмин довольно успешно выдержала испытание, однако цвет лица у нее стал смертельно-бледным и куда более землистым, чем камни донжона.
Королеве достало самообладания нисколько не сокращать то время, какое она всегда посвящала прогулке. Так что она поднялась к себе в обычный час, но, оставшись наедине с золовкой и дочерью, вынула цветок из глубины корсажа.
