— Скорее вы могли бы говорить о принятых вами мерах предосторожности, генерал, — с насмешливой улыбкой ответил Ролан.
— Но разве первый консул не имеет привычки пользоваться своими преимуществами, когда они ему представляются? — спросил Кадудаль.
Ролан закусил губы.
— Генерал, — сказал он, — я хочу попросить вас об одном одолжении и надеюсь, вы мне не откажете.
— О каком?
— Разрешите мне умереть вместе с моими товарищами.
Кадудаль встал.
— Я ждал этой просьбы, — промолвил он.
— Стало быть, вы даете мне свое согласие? — воскликнул Ролан, и в глазах его блеснула радость.
— Да, но прежде я хочу попросить вас об одной услуге, — с большим достоинством произнес Кадудаль.
— Говорите, сударь!
И Ролан замер в ожидании, не менее серьезный и не менее горделивый, чем предводитель роялистов.
Два этих человека воплощали собой старую и новую Францию.
Ролан внимательно слушал.
— Вот о какой услуге я прошу вас, сударь: будьте моим парламентером в переговорах с генералом Харти.
— С какой целью?
— Прежде чем начать сражение, я хочу сделать ему несколько предложений.
— Надеюсь, — сказал Ролан, — что среди поручений, которые вы намерены возложить на меня, нет предложения сложить оружие?
— Напротив, полковник. Вы понимаете, что оно стоит во главе прочих.
— Генерал Харти откажется, — произнес Ролан, сжимая кулаки.
— Весьма вероятно, — спокойно ответил Кадудаль.
— И что же тогда?
— Тогда я оставлю ему выбор между двумя другими предложениями, которые он вполне может принять, не поступив бесчестно и не повредив своей репутации.
— Могу я узнать, что это за предложения? — спросил Ролан.
— Вы узнаете их, всему свое время. С вашего позволения, начнем с первого.
— В чем оно заключается?
— Генерал Харти и сотня его солдат окружены вчетверо превосходящими их силами; вы это знаете и сможете ему объяснить. Я предлагаю сохранить им жизнь, если они сложат оружие и поклянутся не сражаться в течение ближайших пяти лет против Вандеи и Бретани.
— Бесполезное поручение, — сказал Ролан.
— Тем не менее это лучше, чем обречь на гибель себя и своих солдат.
— Пусть так, но он предпочтет погубить своих солдат и самого себя.
— И все же будет правильно прежде всего сделать ему такое предложение.
— Да, тут вы правы, — согласился Ролан. — Где моя лошадь?
Лошадь подвели, он вскочил на нее и быстро преодолел расстояние, которое отделяло его от остановившегося обоза.
Велико было удивление генерала Харти при виде подъезжающего к нему офицера в мундире полковника-республиканца. Он сделал несколько шагов навстречу парламентеру, который представился, объяснил, почему очутился среди белых, и передал генералу Харти предложение Кадудаля.
