Одна из таких банд обосновалась на дороге между Лионом и Марселем, и в тот момент, когда наши путешественники садились за стол, за ним как раз обсуждали нападение на дилижанс, который перевозил шестьдесят тысяч франков, принадлежавших правительству. Ограбление произошло накануне на дороге из Марселя в Авиньон, между Ламбеском и Пон-Роялем.
Воры, если можно так назвать благородных грабителей дилижанса, совершенно не скрывали от кондуктора, получившего от них расписку на указанную сумму, что изъятые деньги пересекут всю Францию более надежным способом, нежели с помощью его транспортного средства, и предназначаются для того, чтобы снабжать провиантом армию Кадудаля в Бретани.
Все это казалось новым, необычным, почти невозможным Бонапарту и Ролану, покинувшим Францию два года назад и не подозревавшим, насколько глубоко проникла безнравственность во все слои общества за время притворно отеческого правления Директории.
Происшествие случилось на той самой дороге, по которой они только что проехали, а тот, кто о нем рассказывал, являлся одним из главных участников этой дорожной сцены.
То был виноторговец из Бордо.
Теми, кто выказывал наибольший интерес к подробностям случившегося, явно были, если не считать Бонапарта и его спутника, слушавших рассказ молча, пассажиры дилижанса, который только что прибыл и которому предстояло снова отправиться в путь. Что же касается остальных сотрапезников, принадлежавших к числу местных жителей, то они, видимо, были настолько в курсе таких происшествий, что сами могли бы приводить подобные подробности, а не узнавать их.
Виноторговец был в центре всеобщего внимания, и, следует сказать, проявлял себя достойным его, любезно отвечая на все обращенные к нему вопросы.
— Итак, гражданин, — спросил дородный господин, к которому прижималась, покрытая бледностью и дрожа от ужаса, рослая женщина, сухопарая и настолько тощая, что, казалось, был слышен стук ее костей, — вы говорите, что ограбление произошло на той самой дороге, по которой мы только что ехали?
— Да, гражданин. Вы ведь заметили между Ламбеском и Пон-Роялем то место, где дорога идет в гору, сужаясь меж двух холмов, и где вокруг множество скал?
— Да, да, друг мой, — промолвила женщина, стискивая руку мужа, — я заметила его и, помнишь, даже сказала: «Какое зловещее место; мне кажется, его лучше проезжать днем, а не ночью».
— Ах, сударыня, — сказал молодой человек, грассировавший даже сильнее, чем было модно в то время, и, судя по всему, руководивший беседой за обеденным столом, — вам следует знать, что для господ Соратников Иегу не существует ни дня, ни ночи!
