«Помните: если вы добьетесь успеха, я с большим удовольствием увижусь с вами снова».
«А если я потерплю неудачу?»
«Я знаюсь лишь с теми, кто побеждает».
И он удалился, оставив девушку наедине с Роланом.
Диана де Фарта настолько не походила на других представительниц ее пола, что, несмотря на свою неприязнь ко всем операциям, в которые вмешивались женщины, Ролан сразу же отнесся к ней как к хорошему и отважному товарищу, и эта его непринужденность понравилась ей тем более, что ее разозлила бесцеремонность Фуше. Всего за час они обо всем договорились и условились, что тем же вечером оба по разным дорогам отправятся в Бурк-ан-Бресс, выбранный ими в качестве ставки.
Вполне понятно, что, располагая всеми необходимыми сведениями и паролями и имея при себе письма Кадудаля и Костера де Сен-Виктора, Диана де Фарга, которая снова надела свой наряд шуана и стала Порцией, беспрепятственно проникла в Сейонскую обитель, где находилась четверка главарей.
Ни у кого из них не возникло ни малейшего подозрения — но не по поводу того, что этот посланец был женщиной, ибо пол Дианы легко распознавался при всей ее мужской одежде, — а в отношении того, что эта женщина была мадемуазель де Фарга, то есть сестра человека, которого они убили в наказание за его предательство.
Поскольку всей суммы, которую просил Кадудаль, то есть ста тысяч франков, в Сейонском аббатстве не оказалось, они назначили Диане встречу на следующий день, в полночь, в пещере Сезерьи, чтобы передать ей недостающие сорок тысяч франков.
Как только Диана сообщила эти сведения Ролану, он тотчас вызвал к себе капитана жандармерии и полковника драгун, стоявших в городе гарнизоном.
Когда они собрались, он предъявил им свои полномочия.
В драгунском полковнике он увидел послушного исполнителя, готового предоставить себя в его распоряжение вместе с требуемым количеством солдат, но вот капитан жандармерии, напротив, оказался старым рубакой, исполненным злобы против Соратников Иегу, которые, по его словам, вот уже три года не давали ему передохнуть.
Раз десять он видел их, сталкивался с ними и пускался за ними в погоню, но всякий раз, по собственному признанию старого солдата, они благодаря то ли своей хитрости, то ли своей ловкости, то ли большей резвости своих лошадей, то ли вследствие превосходства своей тактики ускользали от него.
Однажды, в тот момент, когда они менее всего этого ожидали, он напал на них в Сейонском лесу; они отважно приняли бой, убили трех его солдат и отступили, унеся с собой двух своих раненых.
