Когда отбор был сделан, король отдал приказ спешиться всем, кроме трехсот рыцарей, которым предстояло опрокинуть лучников и разрушить их строй.
Помимо этого, он распорядился укоротить копья до длины в пять футов, чтобы с ними было легче обращаться, и снять шпоры.
Тем временем англичане укреплялись не только за счет складок местности и окружающей природы, но еще и копая траншеи, защищавшие лучников, а молодой принц — ему не исполнилось еще и двадцати шести лет — со своей стороны как мог воодушевлял своих воинов.
— Славные сеньоры, — обратился он к ним, — хотя нас и мало в сравнении с нашими врагами, не стоит из-за этого падать духом: победа дается не числом, а благоволением Господа, который ее ниспосылает. Если победа останется за нами, мы станем самыми чтимыми людьми на свете; если же мы погибнем — ибо я не допускаю, что мы будем побеждены, — то у меня ведь есть государь мой отец и двое зятьев, а у вас — ваши добрые друзья, и они отомстят за нас. Постарайтесь же сражаться как можно лучше, и, если это будет угодно Богу и святому Георгию, я покажу вам сегодня добрый пример, и вы увидите меня истинным рыцарем!
Как только он произнес эти слова, дворянин по имени Джеймс Одли, весьма помогавший ему в размещении войска, приблизился к нему и сказал:
— Ваше высочество, простите меня, но я дал обет.
— Какой же, рыцарь? — спросил Черный Принц.
— Если мне суждено когда-нибудь оказаться в битве под командованием короля Англии или одного из его сыновей, я первым пойду в атаку и буду лучшим бойцом на их стороне, в противном же случае погибну в бою. И потому я умоляю вас, дорогой сир, в награду за услуги, оказанные мною прежде королю, вашему достославному отцу, а в последнее время и вам, отпустить меня, чтобы я исполнил этот обет по своему разумению и по возможности наилучшим образом.
Принц улыбнулся и ответил:
— Мессир Джеймс, будьте же лучшим из нас всех: я отпускаю вас от себя.
И он протянул рыцарю руку.
Тот поцеловал руку принцу и, сопровождаемый четырьмя оруженосцами, которые должны были охранять его живого или мертвого, встал во главе английской тяжелой конницы, непосредственно за лучниками.
Битва началась так, как по совету мессира Эсташа де Рибомона распорядился вести ее король Франции. Триста рыцарей, отобранных маршалами, углубились в проход между живыми изгородями; но стоило им начать взбираться на холм, как лучники, засевшие в засаду за изгородями, где их не могли достать ни копья, ни мечи латников, принялись изрешечивать людей и лошадей своими длинными стрелами; жестоко израненные лошади либо падали под своими наездниками, либо вставали на дыбы и опрокидывали их на землю. Рыцари не могли более двигаться вперед, ибо трупы людей и лошадей преграждали им дорогу, но они не могли двигаться и назад. Некоторые из них, имевшие лучших лошадей, сделали усилие и преодолели препятствие; к несчастью, после этого они оказались не перед боевым порядком Черного Принца, а перед новой цепью лучников, стрелявших им в лицо, после того как другие лучники обстреляли их с флангов.
