Олеарий проезжал через этот город в 1645 году вместе с тем знаменитым гольштейнским посольством, секретарь которого сошел с ума, проведя всю ночь на ветви дерева и руководя с ее высоты собранием шакалов. В то время Шемаха пребывала во всем своем великолепии; будучи городом, через который провозили товары, она служила местом, где встречались Запад, Юг и Восток. К несчастью, вследствие какой-то ссоры русские купцы были перебиты жителями Шемахи. Это происшествие стало поводом к войне между Россией и Персией. Петр Великий двинулся на Шемаху, захватил город, опустошил его и превратил все его окрестности в руины.
Затем последовали вторжения, театром которых была Персия, междоусобные войны и чума, всегда требующая прав гражданства в гибнущих империях и рушащихся городах, так что в 1815 или 1816 году от процветавшего в древности населения Шемахи осталось примерно двадцать пять—тридцать тысяч душ.
И вот, видя все продолжающееся сокращение населения, столь частые землетрясения и столь злую лихорадку, последний хан принудил двадцать пять или тридцать тысяч жителей Шемахи покинуть развалины города и последовать за ним в крепость Фитдаг, своего рода орлиное гнездо, где, как он надеялся, ни один из только что названных нами врагов не сможет его достать.
Город в это время был совершенно заброшен; когда шевалье Гамба посетил его в 1817 году, ни одного потомка тех ста тысяч жителей, что видели вступление Петра I в Шемаху, не осталось в безмолвном и пустынном городе, где устроили себе жилище шакалы. Он отведал там барана, который обошелся ему в четыре франка и за которым пришлось посылать за восемь верст.
Однако в конце 1819 года хан, с вершины скалы Фит- дага еще беспокоивший Россию, был обвинен в подготовке заговора против нее и получил от генерала Ермолова приказание отправиться в Тифлис. То ли считая недостойным своего княжеского звания давать объяснения, то ли действительно чувствуя, что совесть его нечиста, хан бежал в Персию, оставив русским свое ханство, свою крепость и своих подданных.
И тогда генерал Ермолов позволил этим тридцати или тридцати пяти тысячам горожан вновь вступить во владение покинутым городом. Караван изгнанников вошел в его стены. Уцелевшие дома были заняты, а остальным предоставили возможность спокойно рушиться.
Но как ни сильно пострадал от всех этих бедствий город, еще больше пострадали окружавшие его плодоносные равнины, которые немец Гюльденштедт прежде видел засаженными виноградными лозами и покрытыми тутовыми деревьями. Не осталось ни одного дерева, на которое могла бы опереться виноградная лоза и питательная листва которого могла бы кормить драгоценных червей, чей продукт составляет сегодня почти единственное богатство Шемахи.
