Однако невозможно избежать землетрясения. Шемаха никогда не знает сегодня, будет ли она существовать завтра.
Между лихорадкой и землетрясением лишь та разница, что лихорадка является перемежающейся, а землетрясение происходит почти беспрерывно.
Однако лихорадка и землетрясение не самые главные враги Шемахи: человек, вот что стало самым страшным из обрушившихся на нее бичей.
Шемаха являлась столицей Ширвана. Тогда это было богатое ханство, приносившее своему хану несколько миллионов дохода.
В то время в ней обитало сто тысяч жителей, а не десять, как теперь.
— Слыхал ли ты, — спросил я однажды Эль-Мокрани, арабского вождя, который среди племен, обитавших в окрестностях Алжира, слыл ученым, — о величественных древних городах, построенных из бронзы и гранита и именовавшихся Сузами, Персеполем, Вавилоном, Мемфисом, Баальбеком и Пальмирой?
— Веревка, поддерживающая мою палатку, — ответил он мне, — всего-навсего веревка, но она пережила их; вот все, что я о них знаю.
Невозможно лучше и короче выразить свою мысль: это прославление кочевой жизни и осуждение жизни оседлой.
Вольтер в своей «Истории Петра Великого», никуда не годном историческом сочинении посредственного историка, уверяет, что Шемахия была древней столицей Мидии и резиденцией того самого Кира, сына Камбиса и Манданы, который возвратил Персии независимость, одержал победу над мидянами, заставил побежденных провозгласить его царем, разбил Креза у Тимбры, овладел Сардами и всей Малой Азией, захватил Вавилон, отведя воды Евфрата от его русла, и, наследовав своему дяде Киаксару, оказался настолько могущественным, что он и его преемники стали именоваться великими царями.
В то время его держава включала в себя Вавилон, Сирию, Мидию, Малую Азию и Персию.
Как умер этот завоеватель? Как рухнул этот колосс? Ксенофонт говорит, что он скончался в глубокой старости и на руках своих детей. Геродот же, сын басни и отец истории, напротив, рассказывает, что, пытаясь захватить владения массагетской царицы Томирис, сына которой он убил, царь был взят ею в плен, и эта мать, играя роль античной Немезиды, в отмщение велела отрубить ему голову и собственноручно погрузила ее в чашу, наполненную кровью, говоря: «Насыться наконец кровью, ты, кто всю свою жизнь жаждал ее».
Если такое в самом деле было, то название Кир, данное древними Куре, вполне может служить историческим свидетельством в пользу высказывания Вольтера.
Д’Анвиль, более сведущий, чем автор «Философского словаря», и более определенный, чем Геродот, утверждает, что, как по своему географическому положению, так и по едва ли не полному сходству названий, Шемаха — мы отдаем предпочтение татарскому произношению ее имени — это древняя Камахия Птолемея.
