"Если вы пришли от имени Господа Бога, успокойтесь и отвечайте на мои вопросы".
Духи затихли.
"Вы только что сказали, — продолжал Хьюм, — что пришли не ко мне, а к Миллелотти".
"Да", — ответили духи.
Миллелотти задрожал всем телом.
"Миллелотти, — промолвил Хьюм, — есть ли среди ваших умерших родственников или друзей человек, который вас особенно любил или которого вы особенно любили?"
"Да, — ответил маэстро, — это моя тетушка".
"Обратитесь к духам и спросите их, нет ли здесь души вашей тетушки?"
"Здесь ли душа моей тетушки?" — дрожащим голосом спросил маэстро.
"Да", — ответили духи.
Миллелотти затрясся еще сильнее.
"Обратитесь с вопросом к душе вашей тетушки", — предложил ему Хьюм.
"С каким?"
"Я не могу вам подсказывать. Спросите ее о чем-нибудь, что лишь она одна может знать".
Миллелотти поколебался, а потом спросил:
"Как давно умерло тело, которому ты принадлежала?"
"Выражайтесь яснее".
"Не понимаю".
"Спросите, сколько с тех пор прошло дней, месяцев, лет".
"Сколько месяцев прошло с тех пор, как умерла моя тетушка?" — спросил Миллелотти.
Духи постучали девять раз.
Маэстро чуть было не упал в обморок: ровно девять месяцев тому назад, день в день, он похоронил свою бедную тетушку.
"Какие у вас пожелания по поводу того, в какую мебель следует вселиться душе вашей тетушки?" — спросил Хьюм.
Миллелотти посмотрел вокруг себя и выбрал стоявший в углу массивный круглый столик с мраморным верхом и с трехлапой ножкой.
"В этот столик", — сказал он.
Столик шевельнулся.
"Я видел, как он сдвинулся!" — вскричал Миллелотти.
"Без сомнения, туда только что вселилась душа, — сказал Хьюм. — Спросите его об этом".
Столик, к которому обратился с вопросом маэстро, трижды приподнял одну из своих лап и в знак утвердительного ответа трижды постучал ею в пол.
Бедный Миллелотти был ни жив ни мертв.
"Чего вы так боитесь? — спросил Хьюм. — Если, как вы утверждаете, ваша тетушка вас любила, то ее душа не может желать вам зла".
"Без сомнения, — промолвил маэстро, — тетушка меня любила, по крайней мере я так думаю".
"Сильно ли вы любили своего племянника?" — спросил Хьюм у столика.
Столик вновь трижды приподнял одну из своих лап и вновь трижды постучал.
Миллелотти потерял дар речи.
Хьюм продолжал за него разговор:
"Если вы любили своего племянника так, как вы говорите, дайте ему какое-нибудь доказательство вашей любви".
Столик заскользил, словно по желобу, в сторону Миллелотти, а тот, увидев что столик пришел в движение, закричал и вскочил на ноги.
