Однажды он отдал приказ выстрелить одновременно из ста артиллерийских орудий крупного калибра. Чтобы отговорить его от этой причуды, пришлось — и это было нелегко — убедить его в том, что в городе после подобного залпа не останется ни одного целого дома.
Будучи игрушкой в руках своих фаворитов, которые, пользуясь близостью к нему, торговали своим покровительством, он двоих из них поймал с поличным, избил их, заставил вернуть деньги, которые они присвоили себе, но в тот же день отобедал с провинившимися, словно его доверие к ним ничуть не пошатнулось.
— Именно так, — пояснил он, — поступал мой дед Петр Великий.
Каждое утро о нем рассказывали какую-нибудь новость, которая, чтобы за ней ни скрывалось, правда или ложь, вызывала слухи, шум и всеобщее возмущение.
Так, среди прочего, говорили о том, что император вызвал из Гамбурга графа Салтыкова, первого любовника Екатерины и, по слухам, отца великого князя Павла, и вынуждал его, действуя то мольбами, то угрозами, заявить о своем отцовстве. Ну а затем, когда такое заявление будет сделано, добавляли распространители этого слуха, Петр III откажется от ребенка, который считается его сыном и по закону должен наследовать престол. После этого фаворитка императора, и без того уже начавшая выказывать безмерное тщеславие, возвысится до положения императрицы, а Екатерину ждет развод. Одновременно будут разведены и другие молодые придворные дамы, выражающие недовольство своими мужьями, и, как утверждалось, уже были заказаны двенадцать кроватей для двенадцати свадеб, которые предполагалось сыграть в ближайшее время.
Императрица же в течение трех лет жила уединенно и спокойно и, благодаря молчанию, окружавшему ее имя, заставила забыть о скандалах, которые сопровождали ее первые любовные увлечения. Она проявляла набожность, глубоко трогавшую русский народ, религиозность которого чисто внешняя; она снискала любовь солдат, разговаривая с караульными, задавая вопросы командирам и подавая им для поцелуя руку. Однажды вечером она проходила по темной галерее, и часовой отдал ей честь.
— Как ты узнал меня в темноте? — спросила она его.
— Матушка, — отвечал по-восточному витиевато ей солдат, — как не узнать тебя? Разве не ты проливаешь свет повсюду, где проходишь?!
Испытывая издевки, которым всякий раз при встрече с ней подвергал ее император, пребывая в очевидной для всех опале и фактически, если не официально, находясь в разводе, она говорила всем, кто желал ее слушать, что со стороны мужа ей приходится опасаться крайних проявлений насилия. Когда она появлялась на людях, в ее улыбке читалась безропотная грусть; словно непроизвольно, императрица роняла в такие минуты слезы, и жалостью, которую она пыталась вызвать к себе, готовила оружие для той борьбы, какую ей предстояло выдержать. Ее тайные сторонники — а их у нее было много — повторяли, что каждый день удивляются, видя, что она еще жива; они говорили о попытках отравления, которые до сих пор не удавались благодаря стараниям тех, кто лишь из преданности остался служить ей, но, повторяясь ежедневно, могут в конечном счете увенчаться успехом.
