К тому же Ментиков завел огород, способный на целый год обеспечивать семью овощами.
Каждый день в присутствии своих детей и слуг он произносил в часовне общую молитву.
Так прошло полгода; изгнанники жили настолько счастливо, насколько это было возможно в их тягостном положении.
Но внезапно в семью вторглась оспа.
Первой заболела старшая дочь. С этого времени отец не покидал ее ни днем, ни ночью, но ночные бдения, заботы, внимание — все было бесполезно, и вскоре стало ясно, что бедная девочка больна смертельно.
Несчастный отец, занимавший возле нее место врача, стал для нее и священником. С той же самоотверженностью, с какой прежде Ментиков пытался сохранить ей жизнь, он стал готовить ее к смерти.
Спокойно и безропотно она умерла на руках отца.
Меншиков несколько минут прижимался щекой к ее щеке, затем встал и, обратившись к другим своим детям, сказал:
— Учитесь, по примеру этой мученицы, умирать, не сожалея ни чем земном.
Затем, в соответствии с православным обрядом, он принялся читать заупокойные молитвы, а когда миновали сутки, унес тело дочери с постели, на которой она умерла, и положил его в могилу, вырытую им самим в часовне.
Но, едва возвратившись в свои убогие комнаты, молодой Меншиков и младшая дочь князя в свою очередь заболели этой страшной болезнью. Меншиков ухаживал за ними с той же самоотверженностью, но с большим успехом, чем это было с несчастной дочерью, которую он только что опустил в могилу. Стоило, однако, миновать опасности, грозившей детям, как их отец тоже слег в постель и больше с нее уже не поднялся.
Изнуренный усталостью, подточенный лихорадкой, чувствуя, что наступает его последний день, он призвал обоих детей и с безмятежным спокойствием, какое не покидало его со времени изгнания, сказал:
— Дети мои, приближается последний час моей жизни; смерть стала бы для меня не чем иным, как утешением, если бы, представ перед Господом, я должен был бы отдать ему отчет лишь о днях, проведенных мною в изгнании; я расстался бы с миром и с вами куда более спокойный, если бы, как это происходило здесь, подавал в жизни лишь примеры добродетели. И если вы когда-нибудь окажетесь при дворе царя, то помните только те примеры и наставления, какие вы получили от меня в изгнании. Прощайте! Силы покидают меня: подойдите и примите мое благословение.
Увидев, что дети встали на колени у его ложа, он хотел протянуть вперед руки, но, прежде чем ему удалось произнести хоть слово, голос его затих, голова склонилась набок, а по телу пробежала легкая судорога.
