Для аристократии открыта лишь одна карьера — дипломатическая. Но, сколь бы ни были развиты отношения с другими державами, в посольствах и консульствах неаполитанского короля занято не более шестидесяти человек, из чего следует, что пять из шести молодых дворян не знают, чем заняться, и, следовательно, не занимаются ничем.
Что касается военной карьеры, то она не сулит будущего. Карьера же торговая не принимается во внимание.
Я уж не говорю о литературной или научной карьерах — они просто не существуют. В Неаполе, как и повсюду, и даже больше, чем повсюду, есть определенное число ученых, которые дискутируют о форме греческих каминных щипцов и римских печных лопаток, бранятся по поводу большой мозаики в Помпеях и статуй двух Бальбов. Но все это происходит келейно, и до подобного ребячества никому нет дела.
Важное место в Неаполе занимает любовь. Флоренция — город удовольствий, Рим — город любви, Неаполь — город ощущений.
В Неаполе участь влюбленного решается сразу же. С первого взгляда определяют, приятен он или нет. Если он неприятен, то ни ухаживания, ни подарки, ни настойчивость не заставят полюбить его. Если же он мил, его любят без промедления: жизнь коротка и потерянного времени не вернешь. Тогда избранник обосновывается у своей возлюбленной; несмотря на то что он держится от хозяйки дома на почтительном расстоянии, его определяют по той непринужденности, с какой он садится, по той небрежности, с какой он откидывается головой на стены, расписанные фресками. Кроме того, это он звонит прислуге, провожает гостей и подбирает красных рыбок, которых дети роняют из банки на паркет.
Что касается любовника отвергнутого, то он удаляется совершенно утешенный, пребывая в уверенности, что несчастье его долго не продлится и скоро он станет подбирать рыбок в другом месте.
Неаполитанская аристократия малообразованна: в целом, ее интеллектуальное воспитание плачевно — это объясняется тем, что во всем Неаполе нет ни одного хорошего училища, за исключением иезуитского. Но уж если человек образован, то он образован как следует, ибо он учился у прикрепленных к нему преподавателей. Я встречал женщин, лучше разбиравшихся в истории, философии и политике, чем иные историки, философы и государственные деятели Франции. В этом смысле семья маркиза ди Гаргалло, например, — явление удивительное. Сын пишет по-французски, как Шарль Нодье, а дочери говорят на нашем языке, как г-жа де Севинье.
Напротив, физические упражнения в Неаполе в почете: почти все мужчины хорошо ездят верхом, владеют шпагой и замечательно стреляют из ружья и пистолета. Их репутация в данной области весьма известна и почти неоспорима. Неаполитанцы — крайне опасные дуэлянты.
