Когда его волосы были острижены, он поднес обе руки к голове, словно пытаясь поправить те, что остались сбоку; палач подошел почти вплотную к нему, но осужденный сделал ему рукой знак отойти; он повторил этот жест два или три раза, затем взял распятие и поцеловал его; вернув распятие, он снова опустился коленями на подставку, стоявшую перед столбом, и обхватил его руками. Увидев внизу прямо перед собой какого-то человека из окружения главного начальника артиллерии, он обратился к нему со словами: “Прошу вас, передайте господину де Л а Мейере мое нижайшее почтение, ” — а затем, помолчав, добавил: “Скажите ему, что я прошу его помолиться за меня Господу!” То были его собственные слова.
Палач подошел к нему сзади с ножницами, чтобы отпороть воротник, пришитый к его рубашке. Выполнив это, он снял воротник через голову приговоренного. Тогда г-н де Сен-Мар сам расстегнул рубашку, чтобы лучше открыть шею, и, обхватив руками верхнюю часть столба, служившую ему как опора для локтей, принялся молиться.
Ему протянули распятие, он взял его правой рукой: продолжая обнимать столб левой рукой, он поцеловал распятие, вернул его и попросил у помощника своего духовника медали, поцеловал их, трижды произнес “Иисус!”, отдал их обратно и, решительно повернувшись к палачу, стоявшему рядом с ним и еще не вытащившему свой топор из зловещего мешка, который он принес с собой на эшафот, сказал ему: “Ну, и что ты здесь делаешь? Чего ждешь?”
Его духовник уже отошел к лестнице, но он позвал его: “Отец мой, подойдите и помогите мне помолиться Богу!” Священник подошел к г-ну де Сен-Мару, встал рядом с ним на колени, и тот с большим чувством прочел “Salve Regina”[14] — внятно, не запинаясь, чеканя каждое из прекрасных слов этой молитвы, в особенности когда дело дошло docmpoK“ Et Jesum, benedictum fructum ventris tui, nobis post hoc exsilium ostende”[15]; закончив молитву, он поник и с благоговением и восторгом поднял глаза к Небу. После чего духовник обратился от его имени к присутствующим с просьбой прочесть во имя него “Pater noster”[16] и “Ave Maria”[17].
Тем временем палач вынул из своего мешка топор (такой же, каким пользуются мясники, только побольше и попрямее). И тогда, с великой решимостью подняв глаза к Небу, г-н де Сен-Мар воскликнул: “Настало время умереть! Сжалься надо мной, Боже!” Затем с невероятным спокойствием, с незавязанными глазами, он нужным образом положил шею на столб, повернув лицо к передней стороне эшафота. Крепко сжимая столб руками, он закрыл глаза и стиснул губы в ожидании удара, который палач наносил медленно и тяжеловесно, отступив влево от него и держа топор обеими руками. Получив удар, г-н де Сен-Мар испустил громкий крик: “А!”, который заглушила пролившаяся кровь; затем он оторвал колени от подставки, словно желая подняться, но тут же опустился в прежнее положение.
