Капитан так никогда и не смог отличить одну пару от другой, настолько они были похожими; однако он привез их во Францию как образец мастерства китайцев и обещал, что подарит их г-ну Грасе.
Если он сдержит свое слово, то этот экспонат не должен оказаться наименее любопытным в коллекции г-на Грасе.
В полдень мы расстались с г-ном Грасе и спустя три часа были в Невере. Мы остановились там лишь на то время, какое понадобилось, чтобы осмотреть три главные достопримечательности города: ворота Кру, через которые прошел несчастный Жерар Неверский, монастырь Визитанток, где находится могила Вер-Вера, и Сент-Этьенн, романскую церковь восьмого или девятого века.
Была и четвертая достопримечательность, обнаруженная нами случайно и стоящая того, чтобы на нее обратили внимание: солнечные часы, нарисованные посредине фасада герцогского замка; под ними художник бесхитростно начертал следующие три строчки:
«Эти солнечные часы были созданы в Не вере и изображают Солнце, вступающее в знак Козерога по приказу Национального Конвента».
В тот же вечер мы прибыли в Мулен.
Утром нам хватило несколько часов, чтобы осмотреть город, где, если не считать шапок в форме охотничьих рожков, которые носят местные крестьяне, нет ничего примечательного, кроме великолепной Библии тринадцатого века, выставленной в городской библиотеке, и надгробия Анри де Монморанси, которое возвышается на клиросе коллегиальной церкви; это саркофаг того самого Анри де Монморанси, что был обезглавлен в Тулузе по приказу кардинала де Ришелье.
Это надгробие, украшенное скульптурами покоящихся герцога и герцогини, и черного мрамора урна с их сердцами, поддерживаемая двумя скорбящими амурами, во время Революции едва не были разбиты вдребезги толпой; топор, след которого можно увидеть еще и сегодня, уже коснулся мрамора, как вдруг послышался чей-то предостерегающий голос:
— Что вы собираетесь делать, граждане?! Монморанси был славным санкюлотом, и его гильотинировали по приказу тирана, ибо он был в заговоре против попов!
— Да здравствует Монморанси! — закричала толпа, и надгробие пощадили.
В два часа пополудни мы направились в Сувиньи, так как нам очень расхваливали местную церковь. В это селение мы приехали в четыре часа, и у нас оставалось достаточно времени, чтобы до темноты осмотреть упомянутое сооружение. В этом великолепном строении частично двенадцатого, частично пятнадцатого века готика привита к романскому искусству. В боковых часовнях возвышаются две величественные гробницы: одна 1430 года, другая — 1470-го; они не загораживают клирос, виднеющийся сквозь искусно вырезанное кружево камней, на сгибах которого еще сохранились следы когда-то украшавших их росписей. В одной из этих гробниц покоятся Карл Бурбон и Агнесса Бургундская, дочь Карла Смелого; во второй заключены останки славного герцога Людовика II и его супруги. Скульптурные фигуры, возлежащие на мраморных крышках этих надгробий, являют собой зрелище величавой простоты — этой неизгладимой печати искусства ваяния той эпохи. На противоположном конце церкви, рядом с византийским барельефом девятого или десятого века, возвышается гигантская лестница, ведущая к великолепному органу.
