— Закуси, — заботливо пододвинул Гриша блюдце с квашеной капустой.
«Что есть опохмеление? Снятие пелены с глаз после операции по удалению катаракты? Возврат способности распознавать окружающий мир и мыслить философскими категориями? На свежую голову, вспоминаем вчерашний день. Вначале через балкон Софья вошла в квартиру. Следом объявился дудаевский адъютант. Затем Софья охмурила Гришу и спровоцировала скандал. Эти события как-то меж собой связаны? Пока лишь это только догадка. Они сговорились? Если это так, надо признать, что мошенникам сопутствовала удача. Хотя… Определённая доля вины лежит и на мне — никто за язык не тянул, не заставлял под дулом пистолета довериться Дорошенко и соглашаться на эксперименты с водочными бутылками. Сам поверил дешёвым трюкам. Ошибки исправимы, а чудесам, мнимым и настоящим, когда-нибудь приходит конец». — Пшеничная водка просветила мозги. Когда блюдце с квашеной капустой опустело, с умным видом я повернул голову к Грише.
— Классная задумка. Шкатулка на балконе и письмо гетмана, тобой же написанное. Но пора, Гриня, и честь знать. Спектакль закончен. Тебя заждались в Полтаве.
— А скатерть, превратившаяся в карту с надписью «Миссури»? — осторожно возразил он. — Это тоже моих рук дело?
— Не знаю, как это ты сделал, но Вольф Мессинг был изобретательнее на выдумку, в банке вручал кассиру чистый листик бумаги, и взамен получал огромную сумму. Ты просил неделю. Она завершилась. Деньги на обратную дорогу, надеюсь, ты ещё не пропил.
Гриша нервно заёрзал на стуле и тоскливо перевёл взгляд на Софью.
— Семь дней завершились, — твёрдо повторил я, указывая на дверь. — Милости просим, господин иллюзионист, он же, так называемый потомок правобережного гетмана, выход на улицу — прямо по коридору. Заезжим артистам, желающим на халяву провести отпуск у моря, время ехать домой. Всё, что я могу ещё для тебя сделать, — проводить на вокзал и снабдить обратным билетом.
— Погоди, — вмешалась Софья. Голос её прозвучал сухо и безапелляционно. Она подошла к Грише и, положив ладонь на его плечо, пригвоздила к стулу. — Гриша — не только твой, но и мой гость.
— Вот как?! Приятная новость! С каких пор он стал твоим гостем? Хочешь устраивать бардак — не в моём доме!
— О чём ты говоришь? — возмутилась Софья. — Я, по-твоему, проститутка?
— Нет, что ты! Непорочная женщина! Девственница! — с издёвкой парировал оскорблённый супруг. — Кошка, гуляющая по крышам в поисках котов, и та знает, где находится форточка, и когда она должна вернуться домой, — и, не выдержав уничижительный тон, нарочито выбранный для втаптывания в грязь неверной жены, сорвался на крик. — А ты даже не кошка! На три месяца смылась! Ни слова не сказав. Даже мама твоя была в неведении, не знала, куда запропастилась дочь. Сказала, что ты меня бросила и исчезла, с ней даже не переговорив.
