„Хотя, — размышлял Фуше в своих дневниках (они были опубликованы после его кончины) — несмотря на то, что подавлены попытки роялистов восстановить монархию, всякое может произойти: вдруг некий фанатик надумает повторить с императором ту же шутку, что тот проделал с герцогом Энгиенским, принцем Конде. Заговорщики, поддерживаемые Англией, не оставили замыслов возвратить Бурбонов в Версаль“.
А Талейран… Сказать, что он был взбешён — значит, ничего не сказать. Благодаря его усилиям, длительное противостояние с Россией после кровопролитных битв при Пултуске 26 декабря, Прейсиш-Эйлай 6 февраля и сражения при Фриндланде 14 июня, завершились 7 июля трогательным Тильзитским миром. Наполеон и Александр I расцеловались. Александр, забыв кличку „узурпатор“, не так давно данную Бонапарту матушкой-императрицей, называл его братом, сердечно с ним обнимался и пил на брудершафт…
Исчезновение императора без оповещения его, главного „виновника“ Тильзитского мира, не сулило Талейрану ничего хорошего. Он не доверял Наполеону. Демарш императора, не пожелавшего посоветоваться с ним, был ещё одним доказательством правильности его мыслей.
Казалось, никто не мог нарушить Тильзитский мир, суливший обеим сторонам немалые приобретения. Хотя Россия, подписав соглашение, отказалась от средиземноморских завоеваний и эвакуировалась с Ионических островов, взамен она приобрела обширный Белостокский округ. А за обещание Александра поддержать Наполеона в войне с Англией и присоединиться к континентальной блокаде, Наполеон обязался посодействовать ему в борьбе против Швеции и Турции. Хотя, как он признался в тот же день Талейрану, ни в коей мере он не собирался уступать Александру ни Константинополь, ни проливы.
Это и явилось причиной последующих шагов императора, не привыкшего к неторопливой дипломатии. Взор его устремился к северным берегам Чёрного моря, где с 1803 года обосновался в эмиграции, Арман Эммануэль дю Плесси, более известный, как герцог Ришелье. Внучатый племянник небезызвестного кардинала, правившего Францией во времена Людовика XIII, Ришелье после революции бежал в Россию под покровительство Александра. Царь приветливо встретил знатного беглеца, и назначил губернатором Новороссийского края, вручив грамоту на освоение новых земель.
Дерзости императора можно позавидовать. Личного мужества ему также не пришлось занимать. Безрассудные поступки, которые некто назвал бы безумными, возможно, таковыми и были. Но если бы Наполеон был лишен этих качеств, то вряд ли стал когда-нибудь не только императором, но и маршалом.
