Как и полагалось начальнику того времени, он был крут и в выражениях не стеснялся. Любимыми ругательствами его были: «Балда, болтун, бездельник, дешёвка, авантюрист, проходимец, сукин сын, сволочь, предатель, вредитель, пройдоха, холуй». И это не считая матерных. Не справившихся с заданием начальников цехов Зальцман отстранял от должности и ставил работать у станка. К примеру, снял с должности и назначил бригадиром грузчиков начальника Управления капитального строительства за то, что тот возражал против переброски 100 рабочих на уборку стружки.
Во время обсуждений важных вопросов директор завода клал на стол пистолет, грозя провинившимся расстрелом. Впрочем, все знали, что пистолет этот ни разу не выстрелил.
Зальцман позволял себе заявить на открытом собрании: «Жаль, что мне мешают советские законы. Если бы можно было изолироваться от советских законов, то я бы за две недели завод поставил на ноги, навел бы нужный порядок. Дали бы мне полную власть, как у партизан, я бы лично немедленно расстрелял начальника механического цеха Таравана, начальника цеха топливной аппаратуры Золотарева и других». Или: «Эх, с каким наслаждением расстрелял бы из вас человек десять!». Или: «Товарищ Сталин дал мне приказ раскрутить производство танков, и я гусеницами раздавлю каждого, кто попытается мне мешать».
В Танкограде царила военная дисциплина: приказ директора ЧКЗ от 20 октября 1941 г.: «Всем начальникам цехов и отделов в любое время дня или ночи сообщать в мой секретариат о месте своего нахождения. В случае пребывания на территории завода вне своего отдела или цеха, об этом в любое время должен знать секретарь начальника отдела или цеха. По моему вызову являться из любого места в течение 5–7 минут. За опоздание по моему вызову буду немедленно увольнять с завода».
Публично распекая начальников, директор заботился о том, чтобы в бытовом отношении они чувствовали себя как можно лучше. Инженеры и администрация получали отличные пайки, частенько устраивались коллективные пьянки по различным поводам. Зальцман как мог смягчал чудовищные условия быта рядовых рабочих. По отношению к пролетариату он хотел и казаться, и быть добрым барином. Леонид Зальцман вспоминал, как его отец ввел усиленные дополнительные пайки для молодых рабочих, трудившихся по 10–12 часов и физически еле это выдерживавших. УДП шутливо расшифровывали как «Умрешь днем позже». Подростков перевели на 6-часовой рабочий день, запретили сверхурочные и ночные работы, работу в выходные дни. Зальцман обязал начальников цехов и мастеров обеспечить их трехразовым питанием, заниматься повышением их квалификации, обеспечить жильем, обувью, одеждой, следить за соответствием их здоровья и выполняемой работой. В конце приказа от 27 августа 1943 г. содержалось предупреждение: «Начальникам цехов, отделов, отделений и мастерам учесть, что виновные в нарушении законодательства по труду подростков будут привлекаться к строгой ответственности. Директор завода И. М. Зальцман». После войны появился дом отдыха подростков на 200 чел. с двухнедельным пребыванием.
