Ветер на улице усиливался, временами поскрипывала ветхая кровля «Малого Ковчега». Кто-то предложил запеть, и вот под сводами заброшенного магазина раздались нестройные детские голоса:
Шумит, бушует непогода,
Далек, далек бродяги путь.
Укрой, тайга, его, глухая, —
Бродяга хочет отдохнуть…
Когда песню пропели до конца, все примолкли.
— Хорошая песня, — Корешок поежился от холода и тяжело вздохнул. — Давайте еще споем? Про Байкал. Как он к Байкалу подошел.
— Надо спать! — возразил Ванька.
— Ну ты дрыхни, а мы петь будем. Чо тебе?
Но ребята не поддержали Корешка, и все зарылись в солому.
Вот уже кто-то из них стал похрапывать, а Корешок никак не мог заснуть. Ему неудержимо захотелось лизнуть конфету, которая, как редкое лакомство, лежала на полке неприкосновенным запасом. Но как это сделать, чтобы не заметили товарищи? Мальчик притаился и терпеливо вслушивался. Когда ему показалось, что все уснули, он, стараясь не шуршать соломой, осторожно приподнялся на четвереньки, потом привстал, сделал несколько шагов и затаил дыхание. В темноте Корешок нащупал прилавок. Вот заветная конфета в его руке. В этот самый момент Ванька, разгадавший замысел Корешка, дернул его за ногу. Корешок юркнул на свое место и скоро уснул. Во сне он всхлипывал, бормотал припухшими губами и, видимо, куда-то пытался бежать, так как его ноги нервно вздрагивали, шевеля солому.
Ванька хотел разбудить Корешка и избавить его от неприятных сновидений. Он сквозь дрему потянулся к нему, но уснул, прижавшись к Лу, не выполнив своего намерения.
На улице разыгралась пурга.
Кешка проснулся от неприятного резкого скрипа кровли. Ветер то затихал, то с новой силой обрушивался на пристанище беспризорников. Кешку охватила смутная тревога: «А вдруг сорвет крышу?» Он хотел разбудить Ваньку, но раздумал и зажег огарок.
Жалкий огонек замерцал, чуть освещая заиндевевшую груду соломы и ветоши да голые полки на стенах.
Кешка подумал о том, что надо искать новую, более теплую ночлежку, да и еды ребята достали немного, а ему на улицу выходить нельзя. Попадешь в полицию — запорют. Станут допытываться, где взял листовки. Либо потребуют, чтобы вел к партизанам. А если рассказать, где взял, они матроса Налетова сразу убьют! «Вот если б он убежал да взял нас в отряд. Мы б с Ленькой да с Вороном ходили в разведку. А потом рапортовали бы: дескать, то-то и то-то выполнено, товарищ Налетов. А матрос сказал бы: «Спасибо. Молодцы, братцы, ни в солдаты, ни в матросы!»
