Корешок тоже знал, что у торговцев трудно выпросить хотя бы немного еды, но, соблазненный видом множества яств богатой и разнообразной китайской кулинарии, не соглашался так скоро уходить и с завистью смотрел на жаровни.
Ребята обошли уличного гадальщика, опиравшегося на бамбуковый посох, и подошли к лотошнику, продававшему нанизанные на палочки ранеты, облитые сахаром.
— Ой, как вкусно пахнет! До черта всего, а подступиться нельзя: все кусается, длинные рубли стоит, — с сожалением проговорил Ванька, глядя на манящие пампушки, изготовленные на пару. Он облизнулся и обратился к продавцу: — Ходя, дай пампушка. Наша шибко чифань хочет.
— Цуба! Твоя чена[4] нету. Чена нету — купи нету! Моя даром давай не могу, — небрежно ответил купец и продолжал протяжным голосом бойко зазывать покупателей.
Корешок отошел от лотошника, а над ним громко разнеслось:
— Доуфу-у[5]!
— Маньтоу! Пампушка!
Невдалеке другой китаец выкрикивал на ломаном русском языке:
— Кастрюли починя-я, починяй-й-й!
А чуть подальше, около нищего с обезьянкой, маньчжур с длинной косой предлагал невыделанные шкуры тигра и медведя.
— Купеза, твоя давай наша мала-мала ранет, а наша давай твоя мала-мала бумага, — предложил Ванька китайцу, показывая на театральные афишки. Он глотнул слюну и закончил: — За две ранеты мы с Корешком все отдадим, всю стопку. Давай?
— Моя бумага не надо. Моя мала-мала так давай, — китаец подал ребятам две ранеты. — Бери, а бумага не надо, — он поправил на голове шапочку с шариком, походившим на картечь, и продолжал зазывать покупателей: — Ранетка! Кому нада ранетка?!
Дети поблагодарили китайца за ранеты, постояли около китайского рассказчика и стали пробираться сквозь толпу, окружившую продавцов всяких целебных товаров. Здесь предлагали тигровые когти, придающие, как утверждали купцы, неустрашимость, желчь для лечения детей от падучей болезни, жилы, усы, зубы и глаза тигра. Рядом на подносе лежали маленькие кусочки земли, называемые хупо — тигровая душа, и хусинь — завернутые в шелк буро-красные высохшие кусочки тигрового сердца, придающие отвагу. Как особая редкость продавался старинный талисман из тигровой кости, спасавший от тридцати шести демонов.
Тут же можно было купить медвежью желчь, медвежье сало, сушеных лягушек, скорпионов и пауков.
Старик-китаец с длинными усами продавал плавники акулы. А морщинистый маньчжур предлагал чудодейственный корень женьшень, лежавший в ящике, обшитом внутри шелком. Толпа больше смотрела, чем что-нибудь брала: для покупки всего этого нужна была куча серебряных даянов
