— Верно, — оживился Кешка, — была бы партизанам подмога. Я б в разведку ходил. Я ж могу на коне ездить.
— А чо только вас? А я чо? Я тоже в отряд хочу, — старался не отстать от товарищей Корешок.
— Маленьких не берут, — возражал Ванька, — да еще таких, как ты.
Послышалось шмыганье носом, и обиженный Корешок отвернулся от товарищей.
— Видишь, уже и надулся, как мышь на крупу. Ванька, не дразни его. А ты, Корешок, не распускай нюни, — тоном старшего сказал Кешка. — Пойдешь с нами, если только нас самих возьмут. Будешь штаны латать партизанам да пальцы перевязывать, если ранят в бою, или кашеварить.
Корешок обрадованно заулыбался и повернулся лицом к друзьям:
— Хочь кашеваривать, только б взяли.
— А что такое большевики? А есть еще и меньшевики? — спросил Ванька, вспомнив непонятное слово из листовки.
— Большевики — это наши земляки. Здоровенные такие! Да храбрые-прехрабрые, такие, как партизан. А меньшевики… меньшевики? Это маленькие мужички… шпиены. Вроде япошек, — объяснил Корешок.
— Откуда ты взял? — усомнился Кешка. — А долговязый американец-офицер? Такой здоровенный, что нашего на станции убил? Кто он тогда будет? Врешь ты все, Корешок. Верно, Ворон?
— Корешок не врет. Он же неграмотный, — он просто не знает, — поддержал малыша Ванька, снисходительно улыбаясь.
Ребята затихли.
— Корешок, а где твой папка? — нарушил молчание Ванька.
— Не знаю. Папки нету и мамки нету. Атаман Безухий учил буквы читать, — грустно ответил малыш и стал усиленно чесать ногу вдоль лампаса.
Свеча в полутьме постоянно мигала. Язычок пламени робко облизывал то одну, то другую сторону огарка. И в наступившей тишине бездомные дети как-то особенно остро почувствовали свою оторванность от семьи, отцовского крова, материнской ласки, домашнего уюта и тепла.
Одному Корешку не о чем было вспоминать. Он не помнил своего родного очага. В эту минуту он был мыслями в уссурийских дебрях, в сопках у партизан, где находился когда-то матрос Налетов. Только там он надеялся получить гостеприимный кров, привольную, сытую жизнь, равноправие и участие в настоящем деле — в боях с белогвардейцами, японцами, американцами и чехословаками.
Молчание нарушила большая крыса, выскочившая из-под пола. Ребята вздрогнули от неожиданности, но, устыдившись своей робости, сделали вид, что не испугались. А крыса спокойно повернула голову в сторону сидящих и затем не спеша скрылась в щели.
— У, какая! — проговорил притихший Корешок.
— Их здесь много, — ответил Ванька и, чтобы не показать, что он боится крыс, перевел разговор на другое: — Куда девать листовки?
