Беспризорники перебежали перрон, быстро прошли к концу длинного эшелона, обогнули его и по междупутью пробрались к паровозу, выпускавшему клубы пара.
— Ну, Дошлый, давай кричи! — подталкивал Ванька товарища, опасаясь, что поезд уйдет и они не успеют рассказать машинисту о случившемся.
— Обожди, вишь, никого нет. Не полезу ж я на паровоз — заругаются, — огрызнулся Кешка, становясь на рельс босыми ногами и пытаясь заглянуть в паровозную будку.
Вскоре показалось чумазое лицо машиниста. Кешка сложил руки рупором, силясь перекричать пыхтевший паровоз:
— Дядь, останови его, этот паровоз, поди сюда!
— Что вам, мальчуганы? — послышался ответ, и паровоз перестал парить.
— Они… они, гады, убили сейчас!.. Здесь недалеко. Скорей, дядя! — волнуясь и топчась на месте, махал рукой Кешка.
— Кого убили? Кто убил? Ты толком расскажи.
Кешка и Ванька, перебивая друг друга, поведали о случившемся. Они думали, что железнодорожник сейчас же примет меры и американским солдатам не поздоровится. Но, к их удивлению, машинист никуда не побежал. Он только сдвинул брови, швырнул паклю и посмотрел на составы, забитые солдатами. Желваки задвигались у него на щеках.
— Дядя, что им за это будет? — спросил Ванька, ожидая чего-то особенного.
— Сегодня ничего не будет, — ответил железнодорожник, продолжая смотреть невидящими глазами на загоны.
— А что если б дать знать партизанам? Они нагрянут да ка-ак дадут по станции! Все вверх полетит, — с жаром говорил Кешка.
Машинист поправил засаленную рубаху, взобрался на паровоз и что-то сказал кочегару. Тот быстро направился в сторону депо, а машинист опять спустился к мальчикам.
— Спасибо за вести, ребятки. Только всему свое время. А сейчас шли бы вы домой и не ходили по путям. Тут может всякое случиться.
Друзья переглянулись. Вдруг Ванька, спохватившись, дернул Кешку за рубаху и шепнул ему на ухо:
— Давай узнай о партизанах!
— Дяденька, скажи, как вступить в партизаны? — робко спросил Кешка.
— В партизаны? — удивленно переспросил машинист. — Зачем они вам?
— Мы… — несмело начал Кешка, — мы хотим записаться… Мне партизан Налетов сказал, что его записали в партизаны здесь, в железнодорожных мастерских, и что мне сперва нужно подрасти. Мы уже подросли. И Ворон, и я, да еще и Корешок тоже — все мы хотим записаться. Верно, Ворон? — Кешка глянул в серые глаза товарища.
