— Вот так сюрприз, ага?
Настя пожала плечами. Ей этот сюрприз вовсе не доставлял удовольствия.
— Чего ты все молчишь? — рассердилась Диана. — У тебя имидж такой, что ли?
Настя посмотрела на нее, и виновато улыбнулась.
— Извини, Диана, я просто не слишком хорошо соображаю. Но я вовсе не собираюсь ехать с вами в Турцию. Наверное, я сойду где-то по дороге. Я сама еще не знаю, когда это случится.
— Ты не поедешь с нами? — несколько разочарованно спросила Диана. — А я думала…
— Это так неожиданно получилось, — сказала Настя сокрушенно. — Лазарь Михайлович только успел мне шепнуть, чтобы я садилась в автобус. Кажется, у него там были какие-то неприятности.
Диана сжала губы.
— Этот Лазарь такая сволочь, что чем хуже ему, тем больше я буду радоваться, — сказала она.
Настя посмотрела на нее удивленно.
— Он сделал тебе что-то плохое? — спросила она с сочувствием.
Диана фыркнула и дернула плечом.
— Да, — сказала она, — сделал…
И отвернулась к окну.
Без четверти восемь джип «Чероки» остановился на стоянке у Павелецкого вокзала, и оттуда выбралась вся компания вместе с Лазарем Михайловичем Ривкиным. Тот выглядел вполне уверенно, шутил и смеялся.
Они перешли площадь, прошли к поездам и там заняли место у киоска. Додик закурил, Артур жевал жвачку, а Ривкин посасывал мятную таблетку.
— Никаких резких движений, — предупредил Хосе. — Улыбка и обходительность. Пакет сразу передашь мне, а с девкой по-быстрому распрощаешься. Потом мы расстаемся, и ты едешь назад на метро.
— Если позволите, я возьму такси, — сказал Ривкин.
— Как хочешь, — буркнул Хосе.
Додик прогулялся вдоль перрона и, вернувшись спросил:
— Она ведь должна была в Нижнереченск ехать, да, Хосе?
— Да, — процедил тот.
— Я чего-то не понимаю, — сказал Додик. — Поезд в Нижнереченск отправился в половине седьмого. Как же она уедет?
Хосе повернулся к Ривкину.
— Что вы на меня смотрите? — стал нервничать тот. — Я понятия не имею, как она поедет? Может, там есть второй поезд?
— Есть, — сказал Додик. — В семь утра.
— Вот, — сказал Ривкин. — Она может уехать на нем. А что, переночует ночь на вокзале…
— Она ведь монахиня, — хмыкнул Артур.
Додик вдруг хлопнул себя по лбу ладонью, воскликнув:
— Ах, сука!.. Как же я сразу…
— Что? — дернувшись, повернулся к нему Хосе.
Додик посмотрел на него растерянно.
— Кажется нас сделали, Хосе. Этот козел обвел нас вокруг пальца.
— Говори, в чем дело! — рявкнул Хосе раздраженно.
— Та деваха, что заходила к нему, — сказал Додик. — Помнишь, мы еще обалдели! Я сразу подумал, что я ее где-то видел…
