Комната для дочери и сына уже была готова, увешанная какими-то нелепыми полупрозрачными балдахинами, и оригами — птичками из бумаги, она напоминала скорее декорацию какого-то шоу, чем спальню. Но родители зятя стояли в дверях, и видно было, что им хотелось признания и славы за декорирование этого «уютного гнездышка». Срочно пришлось изображать восхищение, цокать языками на восточный манер, разводить широко руками, приговаривая «Какая красота!» Она видела, что Алине очень хочется, чтобы все ушли. Поэтому постаралась быстренько увести всех в гостиную, где зять тут же подсел к огромной бутылке коньяка, и занялся любимым делом — поглощением ее содержимого. Отец его тоже уже был навеселе, мать не пила ничего из-за тяжелого сахарного диабета. Выпили, закусили бутербродами с соленой рыбкой и икрой, и она решила тихонько посмотреть, как там малыш, и Алина. За дверью было тихо, в приоткрытую дверь она увидела, что дочь лежала на кровати неподвижно. «Пусть поспит», подумала она, спустилась в гостиную, посидела там еще минут пять, и торопливо откланялась, ей очень хотелось домой, почему-то даже воздух в доме родителей зятя был таким густым и вязким, что ей было трудно дышать. Впрочем, уже на следующий день пришло объяснение этому.
Утром ей позвонил рыдающий зять, и сообщил, что Алина отравилась таблетками. Насмерть отравилась. А малыш жив. Она покормила его, на ночь, смесью из бутылочки, своего молока у нее не было, и зять это воспринял, как должное, а потом приняла большую дозу снотворного, которое открыто лежало на кухне, поскольку отец зятя страдал много лет бессонницей.
* * *
Еще одно происшествие, случившееся в зоне интересов «Медицинского центра по планированию семьи», уже практически все расставило на свои места. Следователь сидела, и перекладывала на столе в разном порядке бумажки. Вот на одной написано «самоубийство молодой матери», на другом «водитель грузовика», на третьем «Марина», на следующем «генетическая экспертиза», далее шли «убийство молодого доктора из центра», «самоубийство друга главного врача», «самоубийство таджика-водителя грузовика», который заутюжил машину Марины…
В этот момент открылась дверь, и дознаватель положил на стол стопку бумаг: заявления матерей, рожавших в центре, у которых умер, и не был им выдан для похорон, ребенок. Таких заявлений она насчитала восемь, впрочем, это был только их район. Что-то будет потом, когда получится копнуть поглубже?
