Заграничное обучение, лучшее окружение, статусный брак, заводы, пароходы… И все потому, что ее засранка тогда не смогла себя сберечь.
Только вот этого мальчишку чужого ей надо еще постараться полюбить, и как это сделать, она пока не придумала, понятия «кровь», «порода» для нее были и оставались определяющими в жизни. Правда, у некоторых «кровь», и «породу» заменяли деньги, когда сумма этих денег достигала определенной величины. Но ведь здесь, в случае Алины, денег-то не было, наоборот, им с мужем пришлось отдать за всю эту хитрую схему огромную сумму, практически все, что они накопили за годы его бизнеса.
Свекра Алины она уже ненавидела, и из-за финансовых потерь «по-наду», и из-за зятя, его тупого сынка. Надо же, такой сноб! И понимание того, что им с мужем, сколько не рви задницы на британский флаг, но достичь такого уровня жизни, как у семьи зятя, просто не получится, усугубляло ее отношение.
Их с мужем так и не приняли на равных в этой семейке даже после законного брака Алины. А чем им гордиться, так вообще непонятно, ее муж, и она, сделали свой уровень жизни практически с самого нуля, с самого начала. А у свекра Алины работал в райисполкоме то ли дядя, то ли брат, и ему должность досталась на тарелке с голубой каемкой. Сказать, что она жалела с выбором мужа для старшей дочери — значило ничего не сказать. Она уже проклинала себя за это. Новая родня оказалась редкостными крохоборами, хамами и ханжами. Алине в этой семье было плохо, зять тайком курил травку, много пил дорогого пива, и совершенно ее дочерью, как женщиной, не интересовался. Как будто поставленный штамп в паспорте однажды и навсегда решил все проблемы, закрыл все его потребности касательно женской ласки. Единственное, чего у семьи зятя было не отнять, так это карты вип-покупателя со скидкой от всевозможных торговых центров, куда вся семья ходила по субботам и закупала себе шмотье. Это несомненно, был приятный бонус, карты лежали в вазочке на столе в гостиной, и любой, кто приходил в дом родителей мужа Алины, мог ими воспользоваться. Да и с кем ее дочери жить? Вокруг одни оборванцы-голодранцы…
Ну, как-нибудь все утрясется, решила она, может мальчик, малыш, долгожданный сын расположит сердца родственников к ее Алине.
Алина в машине сидела молча, неестественно вытянув спину, так и не улыбнувшись ни разу, пока они ехали домой от частного центра. Когда они подъехали, и она увидела свекра и свекровь, ее лицо искривилось неприятной плачущей гримасой. Обкуренный зять в настроении молодой мамы, своей жены ничего не замечал, он болтал всю дорогу про какой-то новый фильм на английском. «Хоть бы его отправили за границу работать, там не будешь пить и курить» — эта мысль давно не давала ей покоя. Другая мысль, которая часто приходила ей в голову, а вдруг ее зять разобьется на машине, или примет не те таблетки. Но с учетом особенностей семьи зятя, она не могла быть уверена, что это будет лучше для ее дочери, для Алины. Малыш, кстати, всю дорогу непрерывно и надсадно орал, и Алина ей сказала еще в палате, то же самое было с первого дня после родов. «Чувствует он, что Алина не его мать?» — на этот вопрос она не могла даже себе ответить. В общем, такой ровный и логичный план замужества ее дочери, завел ее семью явно куда-то не туда.
