— Какие они плохие, — цыкнул маг.
— Да! А еще мастеру было почти нечего кушать. Я носил ему кушать, рассказывал о мире, я пытался помочь ему, пытался… как мог. Но этого было мало. А потом мастер сильно заболел. Его душа… она не могла быть в темнице! Она желала свободы, он не мог без нее. И потом… перед смертью… он отдал мне свое сердце. — На этих словах кукла протянула сложенные лодочкой ручки и показала то, что в себе прятала.
Арон не поверил глазам — не каждый маг обладал такой силой, какое прятала в себе кукла. Зато теперь понятно, почему время обошло этот театр стороной. Яркое, чуть аловатое сияние озарило комнату, неся в себе теплоту.
Арон даже протер глаза, столь тяжело ему было поверить в увиденное. И самое интересное — он смог прикоснуться. Эта сила… она не обжигала. Она несла в себе те светлые чувства, которые мастер заложил в свои творения, то, что он нес народу. Про себя Арон отметил, каких только чудес нет на свете, и какие только есть люди, способные на эти чудеса. И мастер был одним из них. И пока они — Арон и другие волшебники — воевали в мире реальном, пожилой мастер воевал со злом в мире духовном.
— Тук, а листок, что ты сжимал… откуда он? — взяв себя в руки, спросил Арон.
— От мастера, — пряча обратно сердце силы, ответила кукла. — Это он написал. Перед смертью… — последние слова прозвучали совсем тихо.
Подобрав листок, Арон вчитался. В нем были слова о том, как Мастер сильно любит свои творения. И о том, что они не должны по нему грустить. Что мастер всегда будет рядом с ними.
— Послушай, Тук, — окликнул куклу Арон, отложив листок.
В его голове моментально сложился план действий. Барона не любили в городе. Очень не любили. И этим можно воспользоваться, а для начала стоило бы заставить Тука и его товарищей поверить в себя. Пусть они куклы, но они должны понять, какую силу держат в своих игрушечных ручках. И это не магия, а нечто куда более сильное — то, что затронет саму душу.
— Да? — утирая рукавом невидимые слезы, отозвался Тук.
— То, что здесь происходит — неправильно. И ты должен стать голосом мастера, — на полном серьезе сказал Арон.
— Что? Я?! — изумилась кукла.
— Да, ты. Знаешь, что я думаю? Я думаю, что мастер очень хотел бы, чтобы вы продолжили спектакли!
— Но… но ведь… мастера больше нет. И кто будет их проводить?
— Вы будете их проводить, Тук. Вы! Ибо, как сказал мастер, он всегда будет с вами. Более того, ты носишь его сердце! И я уверен, что он будет очень рад, если вы продолжите дарить людям радость, тем более в такой трудный для всех час. И то, что вы тут сидите и страдаете… мастер такого бы точно не оценил, — качнул головой Арон. — Так что соберись. Ты и твои друзья. А иначе вы сами предадите то, во что верил мастер.
