– Сейчас увидите.
– Этого я как раз и боюсь: а вдруг он купит что-нибудь. Боюсь, это будет что-нибудь несусветное.
Стрезер мысленно оценивал такую возможность:
– Он способен купить что угодно.
– В таком случае, не лучше ли нам последовать за ним? Как вы думаете?
– Никоим образом. Мы не можем. Мы оцепенели. Мы обмениваемся долгим испуганным взглядом и дрожим у всех на виду. Дело в том, что мы «осознали». Он отстаивает свободу.
– Вот как? – Она рассмеялась. – Но зачем же такой ценой? А я-то собиралась показать ему кое-что куда дешевле.
– О нет, – продолжал Стрезер, теперь уже откровенно веселясь. – Не говорите так: свобода из ваших рук дорогого стоит. – И, словно оправдываясь, добавил: – Разве я не пользуюсь ею сейчас? По-моему, да.
– Вы хотите сказать, оставаясь здесь, со мной?
– Именно, и ведя с вами подобные разговоры. Вас я знаю всего несколько часов, а его – всю жизнь. Вольность, с которой я обсуждаю его с вами, вряд ли заслуживает доброго слова. – При этой мысли он на мгновение умолк. – Скорее уж это низость с моей стороны.
– Нет, она заслуживает доброго слова! – воскликнула мисс Гостри, ставя на этом точку. – Послушали бы вы, – добавила она, – как вольно я себе позволю – а уж я себе это позволю – говорить с мистером Уэймаршем.
Стрезер помедлил.
– Говорить обо мне? О, это не одно и то же. Вот если бы Уэймарш отплатил мне тем же – безжалостно разобрал меня по косточкам. Только он ни за что не станет этого делать, – произнес Стрезер с грустной уверенностью. – Не станет разбирать меня по косточкам. – Решительность его суждений начинала подавлять ее. – И слова обо мне не скажет. Никогда.
Она согласилась, воздав его утверждениям должное, но тут же ее разум, ее неуемная ирония решительно им воспротивились.
– Конечно, не скажет. Неужели вы считаете, что все люди способны рассуждать обо всем, способны разбирать всё по косточкам? Среди них совсем немного таких, как вы и я. Ваш Уэймарш будет молчать, потому что он туповат.
Ну и ну! Ее слова вызвали в нем волну скепсиса, и этот скепсис частично разрушал все то, во что он годами верил.
– Уэймарш туповат?
– По сравнению с вами.
По-прежнему не отрывая глаз от витрины, Стрезер секунду-другую молчал.
– Он добился такого успеха в жизни, какой мне и не снился.
– Вы хотите сказать, сумел нажить деньги!
– Да, он умеет делать деньги, насколько мне известно. А я, даром что гну спину, ничего не смог нажить. Я – законченный по всем статьям неудачник.
